Сопряжённость с другими категориями
В языках мира показатели времени часто (но не всегда) выражаются совместно с показателями других глагольных категорий, прежде всего, вида (аспекта). Выражение значений аспекта и времени с помощью единого («видо-временного») показателя настолько типично, что в европейской грамматической традиции вплоть до середины XX в. было принято называть «временем» (лат. tempus, фр. temps, англ. tense и т. п.) как значения собственно времени, так и совмещённые с ними значения относительного времени и аспекта; таким образом, к «временам» глагола относились имперфект, плюсквамперфект, аорист и т. п. В действительности эти формы имеют сложную семантику, выражая совокупно временны́е, таксисные и аспектуальные значения. Например:
имперфект греческого, латинского, романских и др. языков выражает прошедшее время совместно с аспектуальными значениями неограниченной длительности или регулярности;аорист («простое», или «нарративное» прошедшее) многих языков мира выражает прошедшее время совместно с аспектуальным значением завершённости или ограниченной длительности;плюсквамперфект латинского, романских, германских и др. языков выражает прошедшее время совместно с таксисным значением предшествования.Типология временных систем
Глагольные системы языков мира существенно различаются в отношении того, какую роль в них играет грамматическое выражение категории времени. Так, в западноевропейских языках (прежде всего, романских и германских) представлена детализированная система выражения временных и таксисных противопоставлений, требующая практически от каждой глагольной формы обязательного указания на абсолютную или относительную временную отнесённость называемой глаголом ситуации, то есть на место этой ситуации в ряду других и на оси времени.
Далеко не все языки столь последовательны и столь детальны. Во-первых, не все временные противопоставления могут иметь специальное выражение. Это относится, прежде всего, к будущему времени (и к следованию), которое часто выражается временными формами настоящего (или одновременности), либо находит выражение вообще вне категории времени (например, с помощью модальных показателей необходимости или возможности). Во-вторых, грамматическая категория времени в языке может и полностью отсутствовать, и тогда временна́я отнесённость ситуаций определяется из контекста — например, с помощью лексических средств типа наречий «раньше», «вчера», «давно», «потом» и т. п. Языки такого типа в достаточном количестве встречаются в Юго-Восточной Азии и в других ареалах.
С другой стороны, встречаются системы, в которых выражение категории времени усложнено дополнительным грамматическим выражением так называемой временно́й дистанции, то есть более точным указанием на расстояние между описываемой ситуацией и моментном речи. Различаются:
близкие значения временной дистанции («в течение сегодняшнего дня»; «вчера или завтра»),средние значения («в пределах недели или месяца»)и отдаленные значения («в пределах года или нескольких лет»; «очень давно, в мифологическое или доисторическое время»).Самые сложные системы выражения временной дистанции встречаются в языках Тропической Африки, где некоторые из языков банту способны различать до шести значений временной дистанции в рамках прошедшего и до пяти — в рамках будущего времени. Но эта категория свойственна также языкам Северной Америки, Новой Гвинеи и других ареалов.
В русском языке
М. В. Ломоносов в «Российской грамматике» (1755) насчитывал 10 временных форм глагола (§ 268), рассматривая при этом видовые и некоторые близкие к ним различия как временны́е:
1 настоящее: трясу;6 прошлых:прошедшее неопределенное (ср. англ. Past Simple): тряс;прошедшее однократное: тряхнул;давнопрошедшее (ср. плюсквамперфект) первое: тряхивал;давнопрошедшее второе: бывало тряс;давнопрошедшее третие: бывало трясывал;прошедшее совершенное (ср. перфект): вытряс;3 будущих:будущее неопределенное (ср. англ. Future simple): буду трясти;будущее однократное: тряхну;будущее совершенное (ср. англ. Future Perfect): вытряхну.Система времён русского языка М. В. Ломоносова была построена во многом под влиянием европейской научной традиции XVIII века, в основе которой лежало изучение латыни (в системе латинских глагольных времён различались, в частности, основные и относительные времена).