И цена на книги у нас в стране, наверное, сейчас растёт тоже.
Однако вот консульские работники ходят по магазину не подобно мне, как на выставке, а прицениваются, покупают что-то. Но они получают не то всю зарплату, не то доплату к ней в местной валюте, то есть в кронах.
Вот в магазин заходят по внешнему виду норвежские рабочие. Меня интересует, что они покупают. Взяв в руки корзинку, они идут вдоль прилавков с открытым доступом, кладут по несколько пакетов сосисок (в каждом прозрачном целлофановом пакете около дюжины штук), несколько апельсинов, что-то ещё. Абсолютно все продукты расфасованы и упакованы в целлофан вплоть до буханок хлеба (он, правда, в бумажных пакетах). Это очень удобно.
Есть самые разные макароны, спагетти, колбасы, нарезанные тонкими ломтиками, ветчина, сыр. Всё готово к немедленному употреблению. Ничего не развешивается, не нарезается. В холодильнике молочные продукты в картонных пакетах. Всё культурно и удобно. Это впечатляет.
После магазина поехали на почту, взяли мешок с письмами и бандеролями, коробки посылок. Зашли в банк. Там мне рассказали, что процентные начисления по вкладам составляют около девяти процентов и выше, если сумма вклада выше какой-то определённой величины.
Поехали в компанию «Телеверкет», где с Александром Васильевичем обсуждали вопрос установки в Баренцбурге карточного телефона. Шеф мой объяснял, что хотят установить телефон с целью сокращения очереди в нашем переговорном пункте, но, мне кажется, задача там несколько иная.
В какой-то конторе коммунальной службы говорили о необходимости подключения нашего автомобиля к системе подогрева мотора во время стоянки в зимнее время. Нужно найти такое специальное место стоянки автомобиля.
Заехали на свою арендуемую квартиру, перекусили бутербродами и на буксир. Назад шли при встречном ветре со снегом и приличном волнении моря в районе вертолётной площадки. Но мне было интересно постоять и в капитанской рубке, и на носу буксира. Вернулись к восьми вечера.
— 10 °C
Да, сегодня уже второе ноября, суббота. В четверг был весьма занят. С утра пошёл в рудоуправление решать вопрос о помещении для курсов английского языка. В объявлении говорится, что со взрослыми заниматься будем в помещении бывшей редакции газеты, а с детьми — в школе. Но выяснилось, что в бывшей редакции нет ни стульев, ни доски, на которой писать. Кстати, любопытно, что с запрещением Ельциным коммунистической партии на предприятиях, здесь её тоже тихо закрыли и прекратили выпускать газету «Полярная кочегарка». Но ведь она была не только партийной газетой, но и органом профсоюзной организации и была средством информации о жизни на архипелаге. Зачем же её надо было закрывать? Вечно у нас кто-то любит бежать впереди паровоза.
А в школе тоже места нет, так как сами ученики теснятся на первом этаже, хотя весь второй этаж пустует: его якобы готовят для будущего музея. В классы меня с детьми после уроков не пустят, так как там хранятся учебники, оборудование и прочее, а мои дети там всё разнесут, что, впрочем, не исключено.
Договорились, что временно и дети, и взрослые будут заниматься в комнате учебного пункта (УПК). После обеда зашёл к Ларисе и Ане, позанимался с ними часик, но они были какими-то сонными в этот раз. Пошёл на работу, а меня уже там со свечами ищут. Пришёл факс от Кристиансена («Стуре Ношке») о том, что он хочет встретиться с Трифоненковым и продолжить переговоры о сейсмичности архипелага и нашим исследованиям в этой области.
Перевёл факс, отпечатал. После работы сидел до часа ночи, переводя факсы от «Телеверкета» по вопросу установки карточного телефона и улучшения телефонной связи с Лонгиербюеном и Пирамидой. Правда, после работы до ужина плавал в бассейне, где была очень тёплая вода. Полежал на спине в своё удовольствие. А на улице весь день шёл мягкий пушистый снег.