Хансен — Я не знал об этом письме. Они слишком резко поставили вопрос. Прошу вас написать нам письмо с этим сообщением и губернатор займётся вопросом.
Бузни — Именно сейчас трест «Арктикуголь» рассматривает вопрос о возможности возобновления рейсов самолётов из Москвы. Но это возможно лишь в том случае, если рейсы не будут дороже других средств доставки пассажиров. А теперь получается, что цены ещё возрастают. Кроме того, говоря о посадках вертолётов, нельзя забывать, что мы и сейчас редко можем доставлять жителей посёлков в Лонгиербюен. А теперь это будет ещё реже. О каком же развитии дружеских связей может идти речь в таком случае?
Хансен — Я с вами согласен и прошу написать письмо по этому поводу.
На этом официальная часть встречи была завершена и через некоторое время в музее «Помор» состоялась церемония вручения чучела белого медведя музею Баренцбурга конторой губернатора».
Вскоре после этого совещания контора губернатора предложила тресту «Зелёный домик» в Лонгиербюене и получила взамен одну двухкомнатную квартиру в гостинице Баренцбурга и одну аналогичную в гостинице Пирамиды.
Зингер, встретив сегодня приехавшего Михайлова, сообщил ему ничтоже сумняшися, что, мол, Евгений Николаевич, сказал, что Михайлов ничего не знает об истории с домиком. А он действительно не знает этого и не может знать. Но Михайлов вспомнил, что он был советником премьер-министра, а я работал всего лишь переводчиком. Это смешно. Быть советником по каким-то вопросам ещё не значит всё знать. Смешные проблемы возникают из-за гонора таких горе-специалистов.
Посидели на кухне за бутылочкой водки, поели мясо с макаронами быстрого приготовления, затем я пошёл в гостиницу, где меня уже ожидали норвежские дамы. Они не выглядели хорошо обеспеченными, скорее, напоминали многих наших женщин среднего класса, к которым я отношу и свою Юлю.
Повёл их по посёлку, показал спорткомплекс, коровник, прошлись к порту и вернулись к гостинице. По дороге я рассказал им вкратце содержание моей поэмы, и оно им понравилось. Договорились, что в Лонгиербюене организуем со мной встречу в местном клубе читателей, который, оказывается, у них есть. Попрощались до завтра. Перед сном попили со Старковым чай, поболтали о политике и разошлись до утра.
Утром Старков с трудом поднялся и на завтрак не пошёл, так как не успел бы одеться, умыться, побриться. Я пошёл сам. На обратном пути меня уже ожидали норвежские дамы, чтобы пойти посмотреть, как живём мы в своём здании. Оно им понравилось больше, чем то, что у геологов. У нас-то всё недавно отремонтировано. Вадим Фёдорович ещё только завтракал на кухне.
Я показал компьютерную комнату и привёл гостей к Зингеру, который, как обычно, начал рассказывать, как его принимали в Норвегии за шпиона. Это его любимая тема. Потом пошли к Старкову, попили чай и обсудили музейные проблемы. Интересно, что в Лонгиербюене собираются построить целый музейный комплекс. План экспозиции Старков раскритиковал, но музейщица отстаивала его, говоря, что у нас традиционные взгляды на музей, а они хотят сделать нетрадиционно. Что получится, увидим, а пока что все расхваливают наш музей в Баренцбурге, находя его лучше и профессиональнее, чем в Лонгиербюене.
Утром геологи и два наших археолога — Андрей и Миша улетели в Вейдефьорд. Витя не полетел, так как у него заболел живот от вчерашнего мяса или ещё чего-то. А мне кажется, ему просто не хотелось лететь. Он ещё вчера сказал, что одна находка киота уже оправдала всю нашу экспедицию и можно никуда не ехать. Но сегодня он, вроде бы, ничего не ел. Может, и правда расстроил желудок вчера. Между тем, на обед я взял сегодня пельмени, которые оказались на этот раз вкусными, и пюре с котлетой, полпорции борща, да пару маленьких чашечек (пластиковых) компота. Наелся. После обеденного дрёма почти до семи часов пошёл купаться в бассейн, но воду туда ещё не запускали из-за прорыва трубопровода солёной воды. Обещали сегодня отремонтировать. Посмотрел, как играет в шахматы Заремба, пошёл в буфет, где купил банку солёных огурцов, маслины, кукурузу (консервированную) и пару бутылок минеральной воды для Виктора.