Старков пришёл от геологов и принялся за приготовление ужина.
Макароны с мясом у нас остались от вчерашнего, так что он готовил салат из рыбной печени (консервы), которую смешал с нарезанным варёным яйцом и добавил мелко порезанную петрушку. Вкусно. Выпили под это дело по рюмашке.
Витя не пил. Любопытно, что он может отказываться от выпивки, когда все пьют, и в то же время случается, что он не сдерживается и начинает запой.
Посидел ещё, попереводил.
Во фьорде до сих пор плавают льдины. Целый день над ними то по является, то пропадает туман. А мне пришлось ходить с зонтиком, поскольку то моросил, а то и шёл дождь.
Завтракать со Старковым не пошли. Я проспал, а он бегал по организационным вопросам, зашёл к геологам и поел там. Потом пришёл и стал нам жарить яичницу и готовить салат из печени трески, яйца и петрушки.
Получилось неплохо, хотя половину печени выбросили, поскольку цвет её Старкову не понравился, подозревал, что испортилась от долгого хранения.
Во фьорде льдин меньше, но есть. Я поработал над переводом, а потом пошёл звонить домой, где по счастью оказалась не только Юля, но и Алёна с малышом. Приятная неожиданность. Сумел поговорить с Алёной, что даже в Москве было редкостью.
Пошли на обед, где я платил и за Виктора, у которого деньги на карточке закончились, так как на них закупили продукты в экспедицию. После обеда поспал до половины шестого, попереводил и пошёл на ужин. Бассейн всё ещё не работает, трубу подачи солёной воды не починили. Обещали отремонтировать сегодня.
После ужина попили чай со Старковым, пофилософствовали, я ещё поработал над переводом, и день закончился, как обычно. Часа в два ночи.
Ночью не очень спалось, и даже написал небольшое стихотворение о тумане. Зато утром проснулся, когда Старков стукнул в дверь, то есть в половине одиннадцатого. Идти в столовую поздно. Позавтракали чаем с бутербродами.
В нашем фьорде почти нет льдин, но они перешли в Исфьорд и опять препятствуют судам из Лонгиербюена. Вместе с Виктором нарезали три буханки хлеба, привезенные им назад из экспедиции на мыс Старостина, и сушили сухарики, чтобы хлеб не пропал. Я сушил на сковородке, а он на противне в духовке. У меня получалось лучше. Потом позвонил в «Учительскую газету» и узнал, что мой материал об Островском уже две недели назад опубликован.
Приеду, возьму экземпляр газеты. Позвонил поэту Сергею Островому. Он очень удивился и обрадовался звонку. Всё-таки из-за границы. Чувствует себя, как всегда, неважно. Попереводил, пока Старков не сказал, что уже четыре часа и пора на обед.
После еды в столовой ещё занимался переводом, не ложась спать, так как уже поздно было для сна. В восемь тридцать дозвонился в Лонгиербюен до Умбрейта и полчаса говорил с ним. Он сообщил, что сегодня в «Свальбард Постене» вышла статья-продолжение о Цивке, в которой уже наш консул его ругает. Очень хорошо. Теперь Цивка не может сказать, что и это я подстроил. Кроме того, сегодня у Цивки приём шахтёров. Говорят, что 150 человек подали заявления на досрочное расторжение контрактов. Это тоже весомый аргумент в пользу моих мыслей, высказанных Цивке. Вот такая невезуха у Цивки. Я попросил Умбрейта встретить двадцать восьмого и устроить на пару дней нашего Михайлова, улетающего в Москву тридцатого. Андреас, конечно, согласился.
После разговора по телефону пошёл в музей, где Старков вёл экскурсию для ботаников. Те пригласили нас попить с ними чай после нашего ужина, что мы и сделали. Чай, правда, так и не пили. Опустошили бутылку дурацкой водки под названием «Путинка», закусывая помидорчиками, огурчиками, сыром и апельсинами. Ни одного имени ботаников так и не узнал, хотя среди них были три женщины и один мужчина, помимо Димы, работающего уже здесь с неделю. Поговорили об археологии, о Шпицбергене и немного о других вещах. Так и завершился день.
Утром попили чай с булочками, сдобренными маслом и сыром. Старков побежал в музей проводить экскурсию для туристов из Эстонии, прибывших и остановившихся у нас в доме по протекции Зингера. Я взял у Роскуляка компьютерную программу «Органайзер», долго с нею возился, но установить на компьютер не удалось, поскольку диск относится к числу котрапактов и потому некачественный. Пришёл Старков со своей экскурсии, показал ему, как заносить адреса и телефоны в адресную книгу, чем опять осчастливил его, и занялся переводом.
Пошли на обед, а оттуда я отправился встречать судно «Поляр Гёл», капитан которого должен был привезти мне от Умбрейта перевод статьи о Цивке. Однако фьорд весь забит льдинами, над которыми плывут неторопливо пёрышки тумана. Но судно появилось на краю поля и медленно стало его преодолевать, поворачиваясь то вправо, то влево, то почти идя в обратном направлении. Час шло через это ледовое поле. Я пожалел, что оказался без фотоаппарата. Любопытное зрелище, когда относительно небольшое судёнышко прорывается сквозь скопление весьма крупных льдин. А на причале собралось человек двадцать ребятишек нашего посёлка. Оказывается, у них на этот именно день было запланировано экскурсионное посещение норвежского судна.