Что касается силы Уле, то на первый взгляд её у него и нет. Возраст уже солидный, предпенсионный, атлетической фигурой не отличается. Но в то же время, когда мы проводили лыжные пробеги из Лонгиербюена до Баренцбурга, а это, ни много ни мало, пятьдесят километров с преодолением ледника на высоте около ста метров, так вот самым последним приходил Уле, но приходил. Я с удивлением встречал его на финише, когда он долго не мог начать говорить, переводя дыхание. Он приходил последним, но ведь старше него участников не было. Какую же надо иметь силу воли и желание, чтобы участвовать в трудных соревнованиях, которые ничего не давали, кроме собственного удовольствия побыть рядом с молодыми, на одной лыжне?!
Иной раз в Лонгиербюене, то ли приглашая к себе домой, то ли помогая куда-то доехать, Уле сажал меня в свою машину. Мне особенно нравились садиться в его транспорт вот почему. Как правило, в машине Уле сидели две его собаки. Одна из них, белая пушистая лайка, не смотря на окрики хозяина, сразу же устраивалась ко мне на колени, чем несказанно радовала меня. Я начинал гладить собаку и смотреть на её мордочку, которая, казалось, вся так и светилась улыбкой. А Уле, в первый раз, когда это случилось, заводя мотор машины, сказал:
— Вообще, мистер Бузни, она ни к кому так не садится. Это вы ей понравились. Собака умная, чувствует, кому она нравится, и ей тоже приятно.
Так мы и ездили всегда вместе. Вторая собака оставалась сидеть сзади, по-моему, ревниво наблюдая за нами.
А надо сказать, что собаки очень часто повторяют собой характер хозяина. У злобного человека и собаки бывают злыми. Собаки Уле очень ласковые и это потому, что сам их хозяин человек доброй, отзывчивой души.
Алис вызвала для нас такси, и мы поехали в гостиницу Функен. Там проходил семинар. Сели со Старковым после представления нас присутствующей аудитории. 20 студентов из разных стран (1 — Англия, 3 — США, 3 — Швеция, 3 — Голландия, 2 — Норвегия) и преподаватели. Я попал в число экспертов и даже выступил с некоторым дополнением к докладу Дага Аванго, у которого тема доклада совпадала с моим трактатом о Парижском договоре.
Я обратил внимание слушателей на то, что Россия и Швеция стремились сохранить за Шпицбергеном положение ничейной территории, предлагая установить тройственное правление, когда архипелагом управляют три государства по очереди, а Норвегия всегда стремилась к обладанию Шпицбергеном для себя.
Короче говоря, первый день занятий Старкову понравился. Во время ланча мы пошли в маленькое кафе напротив бутикена, где было всего два столика, взяли одну пиццу пополам и по стакану чая. Наелись от души за сорок крон. Зашли в бутикен, и там ко мне на шею бросилась Катя Пащенко. Алёна просила меня её найти и передать привет, и вот она сама тут как тут со своим мужем Серёжей. Тут же договорились с ними встретиться вечером, когда закончится семинар.
После очередной лекции Хаквеборда объявили короткий перерыв на чай, и поскольку следующим шло выступление представителя конторы губернатора о правилах поведения на Шпицбергене, о котором я слышал сто раз, решил пойти в это время в редакцию «Свальбард Постена». По пути туда и встретил Соколова. Он просил с ним потом связаться по телефону. Однако какой смысл, если он приглашён вечером в ресторан? Ну да ладно.
В редакции зашёл к главному редактору, который как раз собирался уходить, но, узнав, кто я и зачем пришёл, тут же отменил свой выход, пригласив войти в кабинет. Зашёл и Пол из соседней комнаты. Я изложил свои соображения по поводу опубликованных статей, похвалив их, и высказал возмущение поведением Цивки, старающегося ввести в заблуждение редакцию. Долго рассказывал, поясняя, что молодого журналиста просто обманули, и он поверил в то, что будто бы я ему переводил неправильно. Предложил поговорить с Нессом, который тоже беседовал с шахтёрами. Напомнил о том, что во второй публикации газеты консул и другие подтвердили правильность написанного в статье. Сказал, что, если этого недостаточно, то пусть направят ещё одного корреспондента с другим переводчиком и получат такое же впечатление, как и Пол, когда он писал свой материал. Напомнил о том, что в прошлом году газета трижды писала о голодовке в Баренцбурге, вызванной теми же причинами, о которых говорили в этот раз шахтёры.