К нам не первый раз обращались за помощью. Однажды туристы на снегоходах в сопровождении норвежских гидов пересекали по льду Сассен фьорд.
У самого входа в Билле фьорд находятся Гаусейные острова, где расположен маяке. Туда и направлялись туристы. Но у самого острова лёд по весне оказался тонковатым и не выдержал одного туриста то ли из-за большого веса, то ли он притормозил в этом месте, что скорее всего. Во всяком случае японский скутер провалился, а сам водитель успел соскочить и оказаться на спасительном берегу.
Однако море в этом месте мелкое. Судам с глубокой осадкой вообще нельзя заходить в Билле фьорд. А уж у островов даже мелким судам следует быть осторожными, чтобы не наткнуться на рифы. Ну, короче говоря, снегоход ушёл под воду, но на льду осталась какая-то привязанная к заднему сидению крепёжная верёвочка. Но вытащить за неё тяжёлый аппарат без помощи техники оказалось невозможным. Тогда-то туристическая компания и обратилась к нам за срочной помощью. Ясное дело, что они могли произвести спасательные операции с помощью норвежского вертолёта, но это стоило бы им больших денег. Наша помощь, естественно, стоила значительно меньше.
Работа, прямо скажем, была не из лёгких. Вертолёту пришлось зависнуть низко над образовавшейся полыньёй, наш смелый и сильный парень спустился по ступенькам трапика, ухватился за верёвочку и крепко удерживал её, а мы держали его, чтоб не упал, и так двинулись с вертолётом, вытаскивая из воды на берег несчастный снегоход. Получилось не с первого захода, но всё же вытащили.
Норвежская туристическая компания была очень благодарна нам за оперативную помощь и, разумеется, что-то заплатила за услугу, а я вскоре получил грозное предписание от губернатора Шпицбергена за незаконное использование вертолёта в коммерческих целях. Пришлось писать ответ, в котором я обратил внимание губернатора на два аспекта: первый — это то, что к нам обратились сами норвежцы, оказавшиеся в чрезвычайной ситуации, в которой мы не могли не помочь. Второй аспект был ещё важнее. Я подчеркнул, что в соответствии с Парижским Договором о Шпицбергене все страны-участницы договора пользуются равными экономическими правами, а потому мы имеем право использовать в коммерческих целях любую свою технику. Инцидент был тогда исчерпан.
Теперь наша помощь потребовалась английскому владельцу туристической компании, но уже много лет живущему на Шпицбергене. Командир вертолётной службы согласился лететь не сразу. Сначала долго рассматривал карту, обдумывая маршрут и выясняя погодные условия. На восточный берег летать нам практически не приходилось. Но для пилотов главное иметь карты. Они у нас были.
А вот погода была совсем не благоприятная. Низкая облачность — враг полётов. Но туристов надо было доставить в Лонгиербюен, откуда им предстояло в этот же день вылетать самолётом на материк. Задержка грозила фирме неустойками. Мы полетели.
Командир поднял вертолёт на большую высоту над облаками, где солнце сияло во всей красе. Облака внизу белели восхитительно ярко. Где-то далеко впереди синел краешек моря. Там, над океаном погода стояла прекрасная. Мне было совершенно непонятно, как мы можем найти нужное место приземления, находясь над облаками и совершенно не видя земли. Ну да не я вёл вертолёт, а что с дилетанта спрашивать? За штурвалом у нас всегда самые опытные.
Вот вертолёт стал неожиданно снижаться, окунулся в облачную тьму.
Это, между прочим, самые неприятные моменты, но я к ним успел привыкнуть и спокойно ожидал появления просвета. Наконец струи тумана стали реже, и совсем близко появилась земля. Точности пилотирования можно было только поражаться. Буквально через несколько минут мы увидели под собой палатку и машущих нам руками людей. Просьбу Бузы, выраженную официальным письмом, лётчики выполнили без сучка и задоринки.
Следующий день у меня был весьма напряжённым. Прилетело руководство треста, представители российского посольства и МИДа. Не помню, по какому поводу было столь высокое собрание, но все они как раз были у нас в гостинице, когда вдруг здесь же появился полицейский из Лонгиербюена и сказал мне, что в губернаторском домике на Финнесете меня ожидает главный полицейский для допроса.