Но сейчас мы действительно видели оленей. Сфотографировал их на слайды. Кстати, моя плёнка закончилась ещё утром. А Старков именно тогда сказал, что ему нужно сфотографировать полевые работы. Эту проблему услышал Хаквеборд и тут же предложил свою помощь. Но у него была только слайдовая плёнка. Пришлось согласиться на неё, хотя знаю, что в Москве уже редко, где можно печатать со слайдов.
К пяти вечера все уже закончили свои полевые деяния. Среди шведов оказался и приехавший Умбрейт. Как всегда, его помощь пригодилась всем.
Погрузили на его машину аппаратуру, которую таскали на спине, и сколько можно было, пассажиров.
По приезде в гестхаус Умбрейт пригласил нас со Старковым опять к себе. Рассказал о том, что встречался с корреспондентом Полем и говорил ему о том, что я всегда перевожу абсолютно точно то, что мне говорят, если даже мне не нравится то, что говорят, и это обычно сразу видно по моему выражению лица. А я и не задумывался над тем, что за мной наблюдают во время моего перевода. Всегда думал только о теме разговора.
Пол сказал, что теперь верит в то, что я переводил правильно. Но это его признание несколько запоздало. Умбрейту он тоже не понравился.
Обсудили за чаем проблему Колсбея. Умбрейт выдвинул прекрасное предложение о том, что русские, занимаясь добычей угля со стороны Колсбея, могли бы проложить тоннель прямо в сторону Лонгиербюена и затем построить дорогу в два с половиной километра длиной до аэропорта, что принесло бы огромную выгоду для дальнейшего развития Баренцбурга. Очень верная мысль, только убедить наше руководство в этом будет чрезвычайно трудно.
На восемь вечера было назначено занятие курсов в блоке, в котором живёт Старков, то есть в первом, поэтому Умбрейт повёз нас сразу после семи.
Немного отдохнули и собрались на первом этаже в общей комнате. Тут установили экран и компьютерный проектор.
Собрание было посвящено посёлкам Колсбей и Грумант, которые мы должны будем посетить на зодиаках во вторник. Заседание вёл американец Патрик Мартин. Он весьма эффектен внешне: крупный, усатый, уверенный в себе и в том, что говорит.
После его вступительного слова о том, как возникла идея курсов и как они начинались, слово дали Старкову. Он рассказал об истории российских посёлков и ближайшей перспективе добычи угля трестом «Арктикуголь». С содокладом выступил шотландец, рассказавший о пребывании Лонгиера в Колсбее, Аванго рассказал о спорах между шведами, норвежцами и русскими во времена Русанова. Оказывается, в 1932 г., когда образовался трест «Арктикуголь», норвежцы испугались, что русские станут преобладать на Шпицбергене и отнимут его у Норвегии и потому обратились к шведской компании и выкупили у них шахту на Свеа Груве. Этого аспекта я не знал, а интересно.
После довольно долгого, но интересного обсуждения проблем этих посёлков, в котором и я участвовал вполне прилично со своими комментариями, на столах появилось пиво и виски. Начались очень дружеские посиделки, когда все разговаривали, кто с кем хотел и о чём хотел.
Меня захватил своими вопросами Даг Аванго. Его интересовала опубликованное интервью с Цивкой. Я рассказывал ситуацию сразу троим или четверым. Потом мы говорили только с Аванго, и выяснилось, что он был коммунистом, поддерживает их и сегодня, но прекратил членство, поскольку у него родилось трое детей, а членство в партии требует обязательного активного участия в работе, на что у него уже не было времени.
Теперь я понял особый интерес ко мне Аванго, поскольку и в статье говорилось о том, что я коммунист, и сам я этого никогда не скрываю, нося значок КПРФ. Поговорили о некоторых проблемах. Рассказал он о том, как трудно быть у них коммунистом, когда тебя за любую малейшую оплошность могут выгнать с работы, не говоря, что на самом деле причиной является твоя политическая позиция.
Потом разговаривал с Мартином, рассказывал ему анекдоты, а он пообещал дать деньги в качестве помощи для издания книги. Я в порядке шутки подставил сразу ладонь, на что он, смеясь, сказал, что сейчас именно денег нет, но потом он пришлёт, когда я дам ему счёт издательства. Рассказал это Старкову, он поддержал это предложение. В то же время Старков выдвинул мне свою идею, чтобы я занялся вплотную исторической археологией, то есть включился в изучение архивов и, может, даже написал диссертацию. Но я не пришёл в восторг от этого предложения, которое он считает отличной находкой, чтобы занять меня серьёзной работой. Думаю, можно найти кого-то помоложе с перспективой на это дело. Сам-то я подумываю совсем об обратном, чтобы заняться только литературой, а то не успеваю писать свои вещи.