Поехали вдоль моря, где компаньон Уле в это время на лодке прокатывал новый мотор. Завтра они едут на охоту в Сассендален. У Уле две свои моторные лодки. Одна на четыре человека и вторая на два. Я спросил, не продаст ли он одну для наших учёных, которым она нужна для подводных исследований. Он согласился вести переговоры, оценив одну лодку с мотором в 45 тысяч, а поменьше в 12–17 тысяч. Предложу.
Мы вышли из машины, чтобы вытащить лодку на берег. Уле стал подносить доски к самой воде, проходя рядом с гнёздами крачек, в которых уже подросли птенцы, и крачка-мать таскала им пищу. Увидев человека на Берегу, крачки налетали, атакуя его, с таким криком, что Уле вынужден был пригибаться и поднимать над головой небольшую палочку, как антенну, которая и спасала, так как в этом случае крачки не клевали в голову.
Вот оказывается, как надо от них защищаться. А то я стою обычно, глядя на то, как крачка пикирует на меня, и машу рукой, что неправильно.
Другая крачка может в это время сзади так клюнуть, что не обрадуешься. Опыт такой у меня уже есть. Силу клюва этой маленькой птички я испытал на себе.
Уле разложил доски, как шпалы, по песку, привязал лодку к машине верёвкой и поехал, таща за собой лодку. Так и вытащил, а мы с Максом переносили доски с одного места на другое. Потом поехали домой.
На улице, между тем, существенно похолодало. Вершины гор, что повыше, покрылись снегом. Уле говорит, что и на его машину уже падали сегодня снежинки. Это Шпицберген. Зима приходит в августе. А только позавчера казалось, что наступило лето.
Этот день я описываю, уже снова сидя в Баренцбурге за своим письменным столом. А начинался он вполне по плану. Встал по будильнику, всё своё сделал и пошёл будить Старкова, который спал, думая, что ещё рано. Пошли завтракать и взяли с собой тормозки, как обычно. Всё было оплачено по двадцатое включительно. Спросил у дежурной толстушки, нужно ли выписываться до двенадцати, на что она ответила, что можем выезжать, когда захотим.
Ну, девять утра — время ещё раннее — решили отдохнуть до одиннадцати. Пошли в центр и встретили в бутикене приехавших консульских работников. Все волнения Старкова относительно того, чем мы заберём людей в аэропорт, если их в Лонгиербюене будет много, оказались напрасными. Мои уверения в том, что со мной никто никогда не оставался забытым в Лонгиербюене, не оказывали должного воздействия, и Старков старался внушить мне, что я думаю только о себе, а он заботится о других людях. Это было смешно, но я перестал спорить, так как вообще-то это не имело никакого смысла.
Наши археологи, которые хотели прилететь из Баренцбурга в Лонгиербюен попутно с консулом, не прилетели, поскольку консул вёз в вертолёте машину на ремонт в Лонгиербюен и потом отвозил её обратно, а, значит, лишних мест для пассажиров не было. Не знаю, зачем нужно было везти машину вертолётом для такого краткого ремонта. Неужели в нашем посёлке нет хороших механиков и хорошей мастерской? Скорее всего, дело во взаимоотношениях с трестом, которые давно испорчены.
Прошлись мы по бутикену, я купил пару сувенирных медведей на магнитиках для подарков. Потом зашёл в контору по налогообложениям, где поговорил со знакомым мне начальником, сообщившим о росте налогов на два процента и хороших сборах, а заодно росте цен на товары и услуги.
Зашёл в Самфунсдрифт, где встретился с Амунд Суленом, старым моим знакомым, попросил его книгу со статистикой Шпицбергена за 2003 г., которую мне тут же вручили. Я в восторге, ибо информация — это сегодня двигатель всего прогресса, а мне ещё от него отходить рано, хоть и теряется потихоньку интерес к работе на Шпицбергене. Но ещё не всё написано из задуманного.
В два часа дня подъехал, как и обещал, Иса и отвёз нас сначала в Нью Бюен за вещами, потом в аэропорт.
Кто такой Иса? Фамилию его не помню, хотя человек этот доставил мне немало неприятных минут. Вообще-то мы с ним довольно мало знакомы, хоть и встречались много раз. В прежние годы он работал на руднике Пирамида. Кем он там числился, до сих пор не знаю. Известно мне было лишь то, что я часто его встречал в Лонгиербюене. Сначала видел его стоящим возле магазина и торгующим русскими сувенирами. Поэтому вскоре понял, что он относится к тем счастливчикам, кому директор рудника доверяет торговлю.
Позже, когда по просьбе губернатора мы прекратили разрешать нашим сотрудникам стоять с товарами в Лонгиербюене, Иса всё равно появлялся в норвежском посёлке, если не так же часто, как я, то во всяком случае не редко.