Ужин опять готовил Андрей, отварив рис и сосиски. Чай само собой.
Потом опять смотрели олимпийские баталии. Поздно вечером примчались ко мне Захаров, Державин и Колесников посмотреть с диска эксклюзивные кадры, сделанные Захаровым на ледниках. Но ничего не смогли увидеть, так как у меня не оказалось нужной программы burn room. Захаров волнуется, боясь, что эта его запись вообще не откроется, но Роскуляк утверждает, что всё нормально.
Завтра проверим на другом компьютере. Роскуляк отправил в Ялту моё письмо. Вот и весь день.
Возможно, что это моя последняя запись на Шпицбергене, поскольку собираюсь упаковать компьютер, чтобы увидеть, помещается ли всё, что надо отвезти. С трудом запихнул туфли, рубашки, несколько книг для веса, да два кусочка местных минералов, которые получил от геологов в подарок. Всё это я проделывал только что, уж после полуночи, успев перед этим пройтись к морю и сунуть в него свои ноги. А возвращался под мелким дождиком.
Встретил Солянника Виктора Ивановича, шедшего откуда-то, может, со своей ТЭЦ. Он поинтересовался, что я делаю под дождём ночью и попутно сообщил, что начал читать мою «повесть». Спросил его, какую он имеет в виду. Оказывается, ту, что в стихах, которую у кого-то взял почитать.
Спросил, как читается. Он ответил, что очень легко. Это приятно. Вот ведь берут друг у друга мою поэму, читают. Значит, интересно.
А утро было обычным. Андрей приготовил рис и сосиски. Позавтракали.
Посмотрели олимпийские победы и поражения наших спортсменов, сходил в буфет за водкой по лимитным карточкам, но буфетчице водку не выдали, сказали «обойдёшься». Так что мы со Старковым относительно водки пролетели.
Придётся завтра брать в табачке по 150 р. вместо 100р. Хорошо, что деньги у нас остались, а покупать почти нечего.
Подошло время обеда. Съели оставшийся от вчера суп и опять же рис с сосисками. Насытились так, что Старков сказал, что вечером будем только чай пить. Правда, вечером он забыл об этих словах и спросил, что будем есть на ужин. Пришлось напомнить о чае. Он не возражал. Сходили к геологам поговорить об аренде квартиры в Лонгиербюене. Они не возражают платить вскладчину, но только за три летних месяца аренды. Я не уверен, что такой вариант можно будет найти, но посмотрим. Взял у геологов в качестве подарка минерал с гранатом. Сказали, что ему два миллиарда и триста миллионов лет. Очень интересно видеть такую старину.
Опять смотрели телевизор, потом пошли в сауну. Прогрелись и пошли пить чай. К этому времени Валентина, подруга Роскуляка, напекла пирожки с картошкой и яйцом, положила на тарелки в кухне, предложив их есть всем желающим. Мы со Старковым с удовольствием съели по два вкусных пирожка с чаем. А тем временем стиральная машина закончила стирать мои рубашки и прочую мелочь. Развесил сушиться, чтобы успеть уложить в чемодан, что и произошло, в конце концов. Упаковкой и завершился предпоследний день пребывания на Шпицбергене.
И вот он последний день в Баренцбуоге. Он принёс ряд неожиданностей.
Нет, утро началось нормально. Я встал часов в десять. Туда-сюда, пятое-десятое, зарядил бритву, и тут приходит Андрей, говорит «пошли завтракать». Ладно, пошли. Он сварил гречневую кашу-размазню с тушёнкой. Поели, попили чай. Посмотрели телевизор — спорт.
Пошёл я, купил в табачке три бутылки водки, солёные огурцы, яблочный сок (трёхлитровую бутыль), три буханки хлеба (с учётом буханки на завтра).
Отдал квитанции, лимитки и карточки Старкову, а сам стал смотреть спортивную программу. Закончилась, пошёл к себе и стал продолжать писать стихи «Прощание со Шпицбергеном». Написал, а тут и время около шести вечера.
Отвальный сбор назначен на семь.
Тут пришла Вера просить помочь забронировать ей с мужем гостиницу в Москве по случаю их предстоящего приезда. Но договорились, что они сами позвонят из Мурманска, когда туда приедут.
Пошёл помогать готовить стол. Он получился очень даже неплохим.
Старков разделал селёдку, положили не тарелки солёные огурцы, помидоры, сладкую кукурузу, сыр, маслины, кукурузный салат, приготовленный Валентиной. Разнообразие какое-то было.
Собралось постепенно человек пятнадцать. Но во время подготовки меня позвали к телефону. Точнее, сказали, что меня просит позвонить Горбань Юрий Дмитриевич. Позвонил. Он сказал, что хочет со мной встретиться, и очень уклончиво пытался намекнуть, по какому поводу. Я никак не мог понять.
Наконец, он сказал, что разговор не телефонный и в конце концов пояснил, что полностью согласен с моей позицией относительно положения в Баренцбурге и хотел бы только дополнить кое-что. Тогда мы договорились, что я перезвоню через час.
Дело в том, что мы уже сидели за столом. Я прочитал в качестве тоста своё новое стихотворение «Прощание с Баренцбургом», которое будто бы всем понравилось, а жена начальника ЗГМО тут же поинтересовалась, почему я пишу «Последний раз…», разве я не собираюсь приезжать в следующем году. Я ответил, что вопрос проблематичный.
Через некоторое время ушёл звонить Горбаню. Телефон домашний у него был всё время занят. Прождав чуть не с пол часа, я решил, что скорее будет подойти к нему домой, так как возможно, что либо трубка у него не положена, либо проблема на линии. Позвонил Крейдун Валентине, чтобы узнать, кто такой Горбань и где он живёт. Валентина оказалась на работе. Сказала адрес Горбаня.
Я пошёл, позвонил в дверной звонок, но никто не вышел и не ответил.
Очень меня это удивило, но ничего не поделаешь. Решил Зайти к Валентине попрощаться, раз уж она задержалась на работе. В дверях фабрики меня встретила молодая девушка и пропустила, сказав, что Валентина Николаевна наверху. Подошёл к её кабинету, она встречает и проводит внутрь, а там накрытый стол и за ним сидят три женщины, одна из них дочь Валентины — Яна.
Мне стало неловко за непрошеное вторжение, но Валентина усадила и пришлось с ними пить. Одна из присутствующих оказалась женою Горбань, то есть главный бухгалтер рудника. Из разговора выяснилось, что Юрий Дмитриевич, как и его жена, коммунисты по духу и им очень не нравится то, что происходит в посёлке.
Я дал свой электронный адрес в Москве и попросил, чтобы Юрий Дмитриевич написал мне домой все свои соображения. Вскоре мы пошли по домам, и по пути в научный центр я встретил своих: Державина, Колесникова, Мишу и Олега. Они шли купаться по традиции Державина. Она мне уже известна с прошлого года. Я, естественно, присоединился к ним, и пошёл назад.
У моря Андрей, Виктор и Миша разделись до гола и побежали в море. Я снял сапоги, носки и окунул лишь ноги, что и заснял своей цифровой камерой Олег. Все оделись и весело возвратились домой, где нас ожидала разогретая сауна. Погрелись напоследок. Потом упаковал компьютер и видеокамеру в рюкзак, что далось отнюдь не легко, но уместил, хоть и мал рюкзак. Так и подошёл к концу фактически последний день в Баренцбурге.