Пока шёл в северо-западном направлении в сторону ГРЭ, я чувствовал только греющее мне спину солнце, но как только повернул в обратную сторону, лицо ощутило довольно прохладный ветер. Так бывает здесь часто, и я совсем не удивился, а лишь поёжился, запахнул куртку до самой шеи да поспешил в столовую. Но можно было и не торопиться, поскольку очередь в этот день на удивление не уменьшалась — уж слишком хорошая пища по сравнению с остальными днями. Разумеется, те, кто бывал здесь лет десять — пятнадцать тому назад, рассмеялись бы над моими словами. Тогда ведь кормили сказочно хорошо. Одних холодных закусок было пятнадцать — двадцать видов. Солёные огурчики, помидорчики, капустка не переводились, но и свежие овощи были в постоянном ассортименте, маринованные грибочки, патиссоны, рыба нескольких сортов и видов приготовления, селёдка в маринаде и под шубой, маслины, чесночок, да мало ли чего ещё, что душу взбадривало вдали от Родины? Нынче совсем не то, но радовались и тому, что хоть в этот раз завезли.
А следующий день для организаторов был сверх напряжённым. Это же не шутка, когда в один день в городке, где мало что происходит из месяца в месяц, вдруг сразу торжественное собрание по случаю юбилея треста, день шахтёра с организацией массового празднования на улице, когда на открытом воздухе готовятся шашлыки, блины, разливается в бокалы пиво, международная научная конференция, футбольный матч между местной и норвежской командами, заплыв в холодной воде Гринфьорда специально прибывших пассажирским судном двадцати спортсменов экстремальщиков, которым доводилось уже плавать в Беренговом проливе, концерт художественной самодеятельности с участием автора и исполнителя песен Вячеслава Малежика, приём большой группы туристов из Лонгиербюена с шампанским и бутербродами (обычно туристы приезжают только на экскурсию, а в этот раз заказали специальное обслуживание), большой приём треста для гостей из Москвы и участников конференции.
Нет, это, конечно, не шутка, и справиться с таким наслоением мероприятий дано не каждому.
Понятно, что руководству треста, которому принадлежит рудник, и к которому впервые за всю историю приехало сразу столько высоких начальников — почти все заместители министров России, представители администрации, р которомуво Мурманской области, журналисты — хотелось произвести сильное впечатление. Вот и прилетел генеральный директор Цивка пораньше, вот и сел которомупустив на кончик носа очки, чтобы собственноручно распределить места в гостинице и утвердить план мероприятий на два дня с учётом рыбалки для одних, посещения законсервированного рудника Пирамида — для других, экскурсии в музей «Помор» и, что, разумеется, главное — мощный банкет.
Всё было отражено в программе, которую распечатали и развесили на видных местах в гостинице. Заметным пунктом был официальный приём треста, на который приглашались помимо приехавших российских гостей иностранные гости, участники научной конференции. Об этом пункте я расскажу чуть позже отдельно, ибо он многим испортил настроение. Но это потом.
День начался по плану. В небольшом читальном зале библиотеки, что расположен на втором этаже дворца культуры, собралось около двадцати учёных разных стран, пришли на открытие журналисты да некоторые любопытствовавшие московские гости. Генеральный директор треста в двух словах успешно открыл заседание, затем с приветственным словом выступил замминистра иностранных дел России Авдеев, и конференция пошла своим чередом, как говорится, без сучка и задоринки. Учёные своё дело знают.
В это же время в холодные воды Гринфьорда, надев специальные утепляющие костюмы, ныряли пловцы-экстремалы, в спорткомплексе играли в футбол, на улицах дымились мангалы, играла музыка, группами ходили туристы.
День стоял солнечный.
Ну и понятно, что никто не говорил о прошедших совсем недавно похоронах. К гибели шахтёров привыкнуть, конечно, нельзя, но боль, когда она слишком часто, может несколько притупиться. Так и здесь. Бывает, что погибают люди. Каких только смертей здесь ни случалось. То сварщик на растворном узле заделывал в копре шов, а на него возьми да и высыпи случайно целый самосвал песка, то матрос буксира полярной ночью, когда судно с обледенелыми бортами стояло на приколе, перепрыгивая на причал, соскользнул неудачно в воду, и нашли его там уже без каких-либо признаков жизни, то молодая женщина скончалась от внематочной беременности, которую она скрывала до последнего момента, да мало ли… Но чаще всего, разумеется, гибли шахтёры — последнего угледобывающий, да ещё высокой категории по степени опасности.