Но эти рыночные отношения не всегда улучшали качество обслуживания. В связи с тем, что некоторые концерты мы давали за определённую сумму денег, на которую соглашались заказчики, то естественно, что организаторы концертных программ начинали рассчитывать, какая сумма выпадет на каждого участника, и начиналась борьба в коллективе за то, кто будет выступать. Заработать хотели все, но чем больше участников, тем меньше достанется каждому. Так вот и получалось, что большие танцевальные коллективы из платных концертов исключались, сокращалось число участников вокальных ансамблей. Ну и так далее. Словом, деньги доставляли радость, но и вносили раздоры. Работать по подготовке программ стало гораздо труднее, нежели в прежние времена.
Всего этого, разумеется, никакие министры тоже не знали. После концерта артистам в этот раз устроили пиршество в репетиционной комнате с бесплатной водкой и закусками из столовой, а особые зрители направились на банкет в кафе «Русские сувениры», или, как его ещё называли, кафе-мороженое, куда для обслуживания были отобраны самые красивые девушки Баренцбурга, накрывшие столы на сто сорок мест такими закусками и прочими яствами, о которых жители шахтёрского посёлка узнавали только по рассказам, с трудом преувеличиваемым рассказчиками.
За несколько дней до этого мы с профессором Старковым пришли в кабинет директора рудника, в котором за столом с телефонными пультами сидел в тот момент генеральный директор Цивка и стали обсуждать план проведения научной конференции. Официально с самого начала считалось, что трест является соучредителем международного форума. До сего момента, правда, сотрудниками треста ничего ещё для конференции не делалось, так что мы робко предложили хотя бы организовать фуршет для участников конференции, на что генеральный, бывший в тот момент в хорошем расположении духа, радостно предложил просто пригласить гостей на приём, даваемый трестом гостям из России. Мы, естественно согласились, и этот пункт был вписан в нашу научную и трестовскую праздничную программы. Обратившись ко мне, как к ветерану Баренцбурга, Юрий Владимирович поинтересовался, не посоветую ли я, где лучше провести приём такой массы народа. По опыту предыдущих лет я знал, о чём тут же и сказал, что самым правильным было бы провести такое мероприятие в помещении российского консульства, где подобные празднования проводились весьма успешно много раз.
Вспомнилось торжественное восхождение гостей по широкой лестнице, когда принимающая сторона выстраивалась у входа в большой зал с прекрасным панно, изображающим знаменитых полярных исследователей на фоне полярного сияния, и, став в шеренгу, пожимали руки каждого гостя, обмениваясь на ходу радостными приветствиями и даже объятиями, если встречались давние друзья. Затем все вместе без каких-либо делений на ранги, взяв с боковых столиков бокалы шампанского или любого другого понравившегося напитка (недостатка в них не было), образовывали полукруг возле длинного прекрасно сервированного стола и почтительно выслушивали короткие речи российского консула и губернатора Шпицбергена. Никаких стульев и кресел в этой части зала. Тесными группками люди чокались бокалами, подходили к столу с закусками, а потом кое-кто переходил в соседние полу комнатки (в обычные дни отделённые раздвижными стенами-перегородками), где устраивались за небольшими столиками на диванах и креслах. Через некоторое время концертную программу начинала прославленная у нас певица Галина Мирошникова со своим коронным номером — норвежской песней «Перст пельман», которую обязательно подхватывали все норвежцы, и вскоре начинались всеобщие танцы, завершавшиеся, как правило, весёлым хороводом, когда в быстро растущую цепочку танцующих, змейкой проходящую по всем уголкам, включались практически все гости. Я не помню, чтобы кому-то не понравились эти удивительно тёплые дружеские вечера, во время которых очень хорошо налаживались контакты и даже обсуждались порой весьма серьёзные вопросы.