Первая посадка в Мурманске. Долго сидели в самолёте в ожидании автобуса. Вот он пришёл, все перешли в его салон и поехали к чему-то, напоминающему сарай. Вытянулись в очередь для прохождения паспортного контроля, после которого попали в тесную комнатку, где едва хватило сидячих мест для женщин. Остальным пришлось стоять. К счастью, скоро пригласили на посадку. Так я и не понял, для чего выходили из самолёта.
Следующая остановка конечная. До этого нам успели предложить кофе с пирожными. В море, как ни старался, никаких китов не видел, но летели-то мы высоко. Остроконечные горы архипелага появились неожиданно. Они уже покрыты снегом и необычайно красивы. Но любоваться пришлось не долго, так как вскоре начали снижаться. Пристегнули ремни, и самолёт вошёл в плотные облака. Когда за окном ничего не видно, то кажется, что самолёт кружит.
Потом показалось, что начали подниматься вверх, а на самом деле, наоборот, прорвались под облаками и понеслись над фьордом, по которому, быстро отставая от нас, плыл какой-то кораблик, а можно было подумать, что он просто там стоит без движения. Развернулись над снежными вершинами гор и, едва успев увидеть слева засевший в долине городок, понеслись навстречу посадочной полосе. Справа мелькнуло одноэтажное здание аэропорта, напоминающее обыкновенный ангар.
Тёплая одежда на нас при выходе из самолёта оказалась не лишней. Погода не московская. Горы в снегу. Это Шпицберген. Спустились по трапу прямо к открытым дверям в аэровокзал, если его можно так назвать. Я даже не заметил, были ли там норвежцы. Кругом наши.
Александр Васильевич, протянув руку, встретил меня словами: «А, с приездом. Информирован. Ну, извини» и побежал встречать других.
Александр Васильевич Ткаченко, мой начальник на тот момент, который и пригласил меня работать на архипелаге переводчиком при нём, человек весьма любопытный. Слово «любопытный» имеет два значения, но оба подходят к этому человеку, хотя в данном случае я имею в виду значение «достойный внимания», а не «проявляющий любопытство». Чуть крупнее меня ростом и всего лишь на три года старше он всегда выглядел солиднее меня. Понятно, что должность уполномоченного государственного треста в Норвегии сама по себе солидная на фоне шахтёрского коллектива, имеющего отношение только к добыче угля и далеко отстоящего от международных связей. Но солидность его несколько скрадывалась большой степенью неопределённости положения на руднике относительно других руководителей.
Система взаимоотношений уполномоченного и администрации рудников была довольно странной. С одной стороны, уполномоченный был вправе и обязан требовать от директоров обоих угледобывающих рудников выполнения целого ряда правил, связанных с особенностью расположения российских предприятий на архипелаге, находящимся под суверенитетом иностранного государства, то есть был как бы их вышестоящим лицом. А с другой стороны, в связи с тем, что зарплата уполномоченного была заметно ниже того, что получал директор рудника и ряд его подчинённых, то, идя навстречу незадачливому начальнику, директор рудника принимал уполномоченного к себе на рудник на какую-то незначительную должность, чтобы немного приплачивать ему, и тем самым ставя его от себя в некоторую зависимость.
Иной человек, правда, в такой ситуации воспринимал бы вторую должность в качестве взятки со стороны ниже стоящего и чувствовал бы себя более независимым, однако это сложный вопрос и находится в плоскости человеческих характеров, которые воспитываются с рождения. Характер Александра Васильевича не позволял ему быть резким по отношению к любому, кто способен повлиять на его собственную судьбу в ту или иную сторону. По этой причине он всегда очень осторожен в отношениях с людьми, долго продумывает все за и против, прежде чем принять для себя какое-то решение.
Эта осторожность и щепетильность в работе позволили ему, человеку с образованием горного инженера, уже второй раз оказаться на Шпицбергене в качестве представителя треста, занимающегося экономическими связями не только с Норвегией, но и со многими другими странами, проявляющими интерес к российскому дешёвому углю или жизни российских посёлков. Теперь ему было всё известно, он стал главным специалистом по норвежскому законодательству, относящемуся к архипелагу и пребыванию на нём иностранных компаний. Он был почти незаменим.
Одно плохо: иностранных языков Александр Васильевич в молодые годы не изучал, а теперь, когда нужно бы, сделать это оказалось довольно не просто.