Когда гость позвонил, у меня всё уже стояло на столе. Холодных закусок было достаточно, а запахи жареного говорили о готовности и горячего блюда.
Мы раскупорили водку. Вик, кажется, тоже принёс с собой вино. В это время зазвучала трель дверного звонка. Я не успел подняться с дивана, как из шумно ввалилась чета Вотвиков. Это именно их младшая дочь Сесиль, будучи ещё школьницей, прикатила на скутере в Баренцбург и на обратном пути потерпела аварию и сломала себе руку. Именно её я опекал в нашей больнице и сам чуть не потерял сознание, когда наш хирург выправлял ей кость. С тех пор я подружился со всей семьёй. И вот в этот день, когда я принимал у себя Вика, Берит, проезжая с мужем мимо, увидела свет в домике, и они решили заехать, чтобы пригласить к себе, но попали как раз на застолье.
Мне нравится эта трудолюбивая семья, занимающаяся несколько необычным туризмом. Они приглашают туристов в путешествие по Шпицбергену на собачьих упряжках. Для этого необходимо им самим много трудиться, чтобы содержать собак и обеспечивать очень даже небезопасные турне по горам, где и погода переменчива, и скрытых трещин полно, и белый медведь, опять же, бродит, где ему хочется.
Хорошо, что я готовил много закуски и другой еды с учётом завтрашнего завтрака и обеда. Усадил новых гостей, поставил им приборы. В это время опять звонок. Заглянул на огонёк Ян Егель. О нём я ещё буду рассказывать. Он создатель и владелец местной телевизионной компании. Его контора совсем рядом с нашим зелёным домиком.
Короче говоря, неожиданно для меня собрались приятные гости, для которых у меня, к счастью, оказался неплохой стол. Так и отпраздновал я свой день рождения в тёплой и по-настоящему дружеской обстановке, где никто никого не подсиживал, никто не имел задних мыслей. Нам всем было весело вместе.
Но с Виком нам пришлось однажды отметить вместе тоже весьма неожиданно ещё один праздник. Случилось это под самый Новый год. Я летел из Москвы на Шпицберген через Осло. Так случилось тогда, что виза моя норвежская заканчивалась, кажется первого января. Я собирался спокойно вылететь из Москвы тридцатого, чтобы отмечать Новый год в Баренцбурге, и всё бы было нормально: я купил вовремя билет, жена проводила в аэропорт, сдал уже вещи, — если бы не неожиданная загвоздка с прохождением паспортного контроля. Тут мне заявили, что свой старый советский паспорт я могу смело выбросить в мусорный ящик и идти получать новый, так как старый уже не действителен.
Это было для меня новостью крайне неожиданной и в высшей степени ужасной. На получение нового паспорта требовалось в то время, как минимум, месяц, а на работе меня ждали в начале января. Не буду уж описывать, что я испытал, начав бегать по начальникам аэропорта, которые ничем не помогли, но заставили забрать назад свои сданные вещи, не стану говорить и о том, как в течение одного дня получил отметку в паспорте о продлении его действительности, после чего успешно вылетел в Осло тридцать первого декабря.
Вот тогда-то, устроившись в гостинице, я подумал, что Новый год на носу, а где я его отмечу и как, было непонятно. Позвонил домой Вику. Он был у себя и, узнав, где я нахожусь, сообщил, что скоро подъедет. Вскоре мы встретились, Вик взял такси, и мы поехали в какой-то уютный небольшой ресторанчик за городом. Теперь угощал меня Вик. Мы хорошо посидели за уединённым столиком с притушенными электрическими огнями и с горящей на столе свечой типа лампадки.
Помимо всего прочего, была одна любопытная деталь в этот вечер. Вик рассказывал мне о том, что это очень старый ресторанчик — одно из его любимых мест. Я поинтересовался, кто из именитых людей здесь бывал. Вик подозвал официанта и адресовал вопрос ему. Худенький немолодой уже мужчина в аккуратной униформе хитро посмотрел на нас и шепотом сказал:
— Вообще-то, у нас не принято об этом говорить, но уж раз вы спросили, то скажу вам, что сейчас в соседнем зале сидит со своими друзьями наследный принц Норвегии.
Я увидел, как у Вика сразу восторженно засветилось лицо. Потом, когда мы закончили есть и вышли из ресторана, Вик подошёл к окну того соседнего зала, о котором говорил официант, и осторожно показал мне рукой на молодого человека за столом:
— Вон он, мистер Бузни. Как приятно, что мы с ним рядом оказались в одном ресторане.
И Вик стал рассказывать, что ему было известно об этом высокопоставленном юноше.
За период нашего восьмилетнего знакомства мы бесчисленное количество раз садились за стол переговоров, которые почти всегда завершались товарищеским обедом или ужином.
Вик настоящий интеллигент. Я никогда не видел, чтобы он повышал на кого-то голос. Он всегда серьёзен, внимателен и пунктуален. Много лет до ухода на пенсию он фактически держал под контролем все инженерные работы на архипелаге, рассматривал все проекты, управлял покупкой и продажей участков различным компаниям и отдельным владельцам. Это работа с различными странами, в которой недопустимы были ошибки, потому Вик всегда был собранным, сосредоточенным.