Только госпожа бургомистерша собралась навести порядок и разогнать любопытных по домам, как из дома выскочил парень непонятного возраста и громко проорал на немецком языке со швабским акцентом:
— Господа датчане, балаган закончен. Развлечений больше не будет, можете расходиться по домам. Государь Петр Алексеевич спать изволит!
Немецкий язык все же был близок к датскому языку, и с пятого на десятое провинциальные датчане разобрали, что именно этот русский хотел им сообщить, они медленно расходились по своим домам, чтобы уже вместе с соседями перетереть последние новости, не так часто русские цари появляются в их городке. Парень обратил внимание на бургомистершу и, поцеловав ее ручку, отчего матрона прямо-таки поплыла, негромко ее попросил:
— Мадам, не были бы вы столь любезны нам помочь. Сделайте так, чтобы никто в этот дом не заходил, а наш государь мог бы хотя бы пару часов спокойно поспать.
Бургомистерша по-военному вытянулась перед русским мужиком, видимо, знатным офицером, и так же по-военному красиво ему козырнула. Затем она подозвала к себе здорового молодого парня и что-то ему приказала на датском языке, тот моментально вытянулся и встал на стражу у входных дверей дома бургомистра. Забытый всеми бургомистр постоял некоторое время на площади, затем, видимо, вспомнив о том, что должным образом не одет, бочком-бочком удалился с площади и вскоре по одной из улиц порысил переодеваться в дом родного брата.
Еще раз внимательно оглядев городскую площадь этого сра…го Нюкебинга, я подмигнул фрау бургомистерше, приятная, знаете, женщина, есть за что подержаться, и стал ожидать появления Сашки Румянцева.[72]
В свое время практически одновременно меня с Сашкой приняли ко двору государя, меня сделали придворным секретарем, а его денщиком при государе. Румянцеву долго не удавалось выбиться в люди, но однажды я ему посодействовал и сделал так, чтобы Петр Алексеевич обратил внимание на этого рослого и красивого унтер-офицера лейб-гвардии. Скоро Румянцев вырос до лейб-гвардии поручика, и Петр Алексеевич начал ему особо доверять, по ночам частенько засыпая у него на плече. Со временем Александр Иванович мог бы вырасти и стать соратником нашего государя, но ему так понравилась секретная работа — убивать всяких прихвостней на дуэлях и тайно, что он предпочел тайно, но добросовестно работать со мной.
С Александром Ивановичем встречался Федор Юрьевич Ромодановский, мой непосредственный начальник, он долго разговаривал с Александром Ивановичем о различных вещах, а затем сделал ему великую протекцию. По форме его служения отечеству он сам лично переговорил с Петром Алексеевичем, сказав государю, что это стоящий человек, которому можно доверять, но оперативно он будет подчиняться Макарову. Петр Алексеевич сделал зверскую рожу и кулаком мне строго пригрозил, будто я перешел ему дорогу. В любом случае с тех пор Александр Иванович Румянцев стал вторым после Сашки Кикина моим другом, но об этом ему я, разумеется, никогда не говорил.
Дождавшись Румянцева, я вместе с ним отправился в единственный городской трактир, чтобы поесть и заодно поговорить о деле, с которым только этот гвардейский красавец мог бы справиться. Надо признаться, что после трех дней солонины и тухлой воды, которыми питался во время плавания на галере, еда в этом трактире мне показалась необыкновенно вкусной, особенно хорошим оказался палтус. От него у меня просто слюнки текли, съел я его немереное количество. Александру Ивановичу же понравилась копченая селедочка, которую он съел целых три штуки, я испугался, наблюдая за тем, как он по-боевому сражался с этой свежайшей рыбкой.
Когда хозяин трактира принес нам по второй кружке пива, то Александр Иванович закурил трубку с голландским табаком, видимо, брал пример с государя, и с любопытством на меня посмотрел. Тогда я принялся ему рассказывать грустную историю царевича Алексея Петровича.
Родился царевич восемнадцатого февраля одна тысяча шестьсот девяностого года в селе Преображенском. Появление на свет сына государь Петр Алексеевич встретил с большой радостью, хотя его отношения с женой, царицей Евдокией Федоровной Лопухиной, к этому времени были уже никакими. Анна Монс прочно заняла место в сердце молодого государя. Воспитанием сына занялись мать и бабушка, царица Наталья Кирилловна, у государя Петра Алексеевича времени на воспитание сына не было. Сначала он был занят созданием потешных войск, а затем увлекся строительством армии и флота, обустройством отечества.
72
Александр Иванович Румянцев (1680–1749) — был денщиком и лицом, близким к Петру I, который давал ему разные дипломатические поручения.