ВО СКОЛЬКО?
Если уж папе что-то взбрело в голову, помешать ему нет никакой возможности. Поэтому я просто стою и наблюдаю. Папа пишет идеально ровными печатными буквами. Этому учат на архитектурном факультете.
– Ну, теперь всё? – спрашиваю я. – Можно идти?
Наверху папа велит мне превратить гору пустых коробок в плоскую стопку, пока сам он расставляет книги. Я ловлю себя на том, что думаю про эту надпись – «Собрание шпионского клуба – СЕГОДНЯ!» и про то, что вдруг какой-нибудь мальчик – или девочка – до потолка подпрыгивает от радости, что кто-то на самом деле придёт. Но, с другой стороны, может, эта бумажка висит там несколько месяцев. Или даже лет.
– Мне теперь, наверно, надо снести это в подвал, – говорю я.
– Пойти с тобой? – Папа в задумчивости уставился на книжные полки – решает, какую книгу куда поставить.
Однажды мама пришла с работы и обнаружила, что папа развернул все книги корешком к стене. Он сказал, что так ему спокойнее, а то все эти слова на корешках мельтешат перед глазами и «создают помехи». Мама заставила его развернуть книги обратно. Слишком трудно найти нужную книгу, сказала она, когда не можешь прочесть заглавие. А потом налила себе большой бокал вина.
– Я справлюсь, – говорю я папе. – Ты пока заканчивай с книгами.
Внизу, в подвале, я прислоняю коробки к стене и гляжу на объявление про шпионский клуб.
Под папиным аккуратненьким ВО СКОЛЬКО? оранжевым маркером приписано:
1:30?
Отлично. Папа взял и обнадёжил какого-то ребёнка, а сам ушёл. Я стою там с минуту, потом дотягиваю огрызок карандаша до этой бумажки, как делал папа, и пишу:
ОК
Когда я вхожу обратно в квартиру, папа держит в каждой руке по книге и смотрит на них так, словно от того, какую он выберет, зависит его жизнь. Вокруг него стоят пять коробок, всё ещё доверху заполненных книгами. Так он никогда не закончит.
– Синюю, – говорю ему я.
Он кивает и ставит синюю книгу на полку.
– Я как раз и склонялся к синей. – Он отступает на несколько шагов. – Ну, что скажешь?
– Смотрится неплохо. И эхо тут теперь не такое сильное.
– Хочешь позвонить маме? Отчитаемся, расскажем, как у нас дела…
– Может быть, попозже. – Мне не нравится, как звучит мамин голос, когда она в больнице. Он у неё тогда усталый.
– Я ужасно голоден, – говорит папа. – «Де Марко»?
Да, пицца – это хорошая идея.
– Только побыстрее, ладно? – прошу я. – А то в час тридцать у меня встреча в подвале. По твоей милости.
Папа секунду смотрит на меня и разражается хохотом:
– Серьёзно? Шпионский клуб? Я был уверен, что этому объявлению лет десять, не меньше!
Но он, конечно, рад, что я согласился в это влезть.
– А если это какой-то семилетка или типа того? – жалуюсь я по пути в «Де Марко».
– Есть только один способ это выяснить, – жизнерадостно откликается папа.
Как будто он тут вообще ни при чём.
Шпионский клуб
Я спускаюсь в подвал в час тридцать одну. Дверь шпионского клуба приоткрыта, самую малость, и оттуда виден свет. У меня с собой небольшой пакет с мятыми газетами, для маскировки – на случай если это и правда семилетка.
Несу этот пакет к последнему баку, который ближе всего к приоткрытой двери. Открываю крышку, стараясь издавать как можно больше шума, и запихиваю свой «мусор» в бак. Но из комнаты никто не выходит.
Я стою перед дверью и прислушиваюсь. Ни звука. Толкаю дверь одним пальцем, типа я её случайно задел. Она распахивается настежь.
За ней оказывается крохотная комнатка, почти чулан, с грязными стенами, бетонным полом и одной-единственной лампочкой, как-то немного даже жутковато свисающей с потолка. На дальней стене, под самым потолком, крошечное замалёванное окошко, в которое проникает свет с улицы. Но еле-еле.
Единственный предмет мебели в этой комнате – складной столик на длинных и тонких металлических ножках. На столике, скрестив ноги, сидит девочка с короткими тёмными волосами и очень ровной чёлкой, словно по лбу проведена прямая линия. На вид девочке лет семь.
– Ты пришёл! – говорит она. На ней пушистые розовые тапочки. На коленях у неё открытая книга.
– Экхм… нет. Я вообще-то мусор выбрасывал, – говорю я. – Слушай, извини. Мой папа решил пошутить. Думает, что это смешно. В общем, это он…
– Не волнуйся, – перебивает она, – этот дурацкий клуб – не моя затея.