Однажды в знойный душный день Сара и полковник Уэлмир сидели на диване в гостиной и, переглядываясь, вели обычный легкий разговор; Френсис вышивала в пяльцах в другом конце комнаты.
— Как будет весело, мисс Уортон, когда в город войдет армия генерала Бергойна! — вдруг воскликнул полковник.
— О, как это будет чудесно! — беззаботно подхватила Сара. — Говорят, с офицерами едут их жены — очаровательные дамы. Вот когда повеселимся всласть!
Френсис откинула со лба пышные золотистые волосы, подняла глаза, заблестевшие при мысли о родине, и, лукаво смеясь, спросила:
— А вы уверены, что генералу Бергойну позволят войти в город?
— «Позволят»! — подхватил полковник. — А кто может ему помешать, моя милочка, мисс Фанни?
Френсис была как раз в том возрасте — уже не ребенок, но еще и не взрослая, — когда юные девушки особенно ревниво относятся к своему положению в обществе. Фамильярное обращение «моя милочка» покоробило ее, она впустила глаза, и ее щеки залил румянец.
— Генерал Старк взял немцев в плен[15], — вымолвила она, сжав губы. — Не сочтет ли и генерал Гейтс англичан слишком опасными, чтобы оставлять их на свободе?
— Но ведь то были немцы, как вы и сказали, — возразил полковник, раздосадованный, что ему приходится вступать в объяснения. — Немцы — всего лишь наемные войска, когда же врагу придется иметь дело с английскими полками, конец будет совсем иной.
— Ну конечно, — вставила Сара, ничуть не разделяя недовольства полковника ее сестрой, но заранее радуясь победе англичан.
— Скажите, пожалуйста, полковник Уэлмир, — спросила Френсис, снова повеселев и подняв на него смеющиеся глаза, — лорд Перси, потерпевший поражение при Лексингтоне[16], не потомок ли героя старинной баллады «Чеви Чейз»?
— Мисс Фанни, да вы становитесь мятежницей! — сказал полковник, пытаясь за улыбкой скрыть свое раздражение. — То, что вы изволили назвать поражением при Лексингтоне, было лишь тактическим отступлением… вроде…
—..сражения на бегу… — прервала бойкая девушка, подчеркивая последние слова.
— Право же, молодая леди…
Но раздавшийся в соседней комнате смех не дал полковнику Уэлмиру договорить.
Порыв ветра распахнул двери в маленькую комнату, примыкавшую к гостиной, где беседовали сестры и полковник. У самого входа сидел красивый юноша; по его улыбке можно было видеть, что разговор доставил ему истинное удовольствие. Он тотчас поднялся и, держа шляпу в руках, вошел в гостиную. Это был высокий, стройный молодой человек со смуглым лицом; в его блестящих черных глазах еще таился смех, когда он поклонился дамам.
— Мистер Данвуди! — с удивлением воскликнула Сара. — А я и не знала, что вы здесь. Идите к нам, в этой комнате прохладнее.
— Благодарю вас, — ответил молодой человек, — но мне пора, я должен отыскать вашего брата. Генри оставил меня, как он выразился, в засаде и пообещал вернуться через час.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Данвуди вежливо поклонился девушкам, холодно, даже надменно кивнул головой полковнику и покинул гостиную. Френсис вышла за ним в переднюю и, густо покраснев, быстро проговорила:
— Но почему… почему вы уходите, мистер Данвуди? Генри должен скоро вернуться.
Молодой человек взял ее за руку. Суровое выражение его лица сменилось восхищением, когда он произнес:
— Вы славно его отделали, моя дорогая кузиночка! Никогда, никогда не забывайте свою родину! Помните: вы не только внучка англичанина, но и внучка Пейтона.
— О, — со смехом отозвалась Френсис, — это не так-то легко забыть — ведь тетя Дженнет постоянно читает нам лекции по генеалогии!.. Но почему вы уходите?
— Я уезжаю в Виргинию, и у меня много дел. — Он пожал ей руку, оглянулся и уже у самой двери добавил:
15
Американский генерал Старк в битве у Бенингтона (1777) взял в плен пятьсот немцев. Немецкие солдаты, которых английский король Георг III покупал у владетельных немецких князей, составляли около трети английского войска, посланного в Америку подавлять восстания колоний.
16
При Лексингтоне в 1775 году произошло первое крупное Сражение, принесшее победу американским борцам за независимость.