– Я по поводу работы.
– По объявлению? – уточнила тётка. Анна первый раз услышала про какое-то объявление, но радостно закивала головой.
– Полставки уборщицы, – внимательно глядя на соискательницу, сообщила тётка.
– Я окончила факультет журналистики, – обиделась Анна.
– Это хорошо, – одобрила тётка. – У нас тут не супермаркет всё же.
– Я подумаю, – пробормотала Анна, пятясь к выходу.
И тут раздался возглас, заставивший всех находящихся в коридоре редакции остановиться и оглянуться:
– А кто это тут у нас?!
Анна поддалась общему порыву и тоже оглянулась на хорошо поставленный голос. Импозантный мужчина средних лет, с небольшой бородкой и в рубахе-распашонке вырвиглазной расцветки глядел на неё в упор.
– Кто ты, очаровательный ребёнок?
Смутившись не столько от его пристального взгляда, сколько от всеобщего внимания, она только смогла робко выдавить:
– Анна.
– Анна! – мужчина шагнул в её сторону. – Запомните это имя – так будут звать новую ведущую!
– Ведущую чего? – скептически спросила стоявшая рядом блондинка неопределённого возраста. – Стас, ты меня извини, но ты всегда думаешь исключительно своим членом.
– Ирэн, ты, как всегда, гениальна! – свысока поглядел на неё мужчина. – Передача будет называться "Тайны секса с Анной…" Крошка, как твоя фамилия?
– Бородулько.
– Ты издеваешься надо мной? Тогда так – с Анной Че. Просто и со вкусом! У тебя есть берет и автомат Калашникова? Или хотя бы один берет?
Анна молчала, не понимая, что это – шутка, розыгрыш?
– Я не слышу восторженного согласия, – укоризненно произнёс мужчина. Его театральность буквально зашкаливала.
– Клавдия Ильинична! – крикнул он вглубь коридора. – Вы уже приняли на работу эту красавицу? Я её у вас забираю! Какая должность только что стала у вас вакантной?
– Станислав Сергеевич! – отозвалась кадровичка, с которой только что общалась Анна. – Уж новую уборщицу я как-нибудь найду.
– Уборщицу! Какая пошлость! Теперь я не удивлён, что ваше издательство прозябает! Уборщицу? – повторил он уже с другой интонацией. – Костюм горничной! Крошка, что ты думаешь по поводу костюма горничной? Так, пойдём немедленно! Прочь от этих бездарностей! Уборщица!
Он схватил Анну за руку и поволок к выходу.
– Куда вы меня тащите? – возмутилась Анна.
– В студию на пробы, – уже с нормальной интонацией ответил Стас. – Или ты не хочешь быть ведущей передачи?
– Я не знаю…
– У тебя есть время подумать, пока мы едем в студию.
На улице Стас подошёл к джипу размером с небольшой автобус.
– Вперёд садись! – показал он Анне. – А то сзади Ирен тебя покусает. Вон смотри, какой у неё злобный взгляд.
Анна обернулась – взгляд у блондинки действительно был кислый. Приборная панель джипа напоминала пульт управления космического корабля. Стас уселся за руль и стал осторожно выезжать со стоянки. Анна поёрзала, устраиваясь поудобнее на кожаном сиденье. Сомнения одолевали её – правильно ли она поступает? Изначальный план был другой, но Кампински постоянно ей повторял: "Не бойся импровизировать. Не упускай внезапно открывающиеся возможности". Но как понять – это новые возможности для неё, или она – очередная девочка для этого непонятного теледеятеля?
Войдя в студию, Стас тут же скомандовал:
– Все работаем! Мне нужны пробы с этой крошкой! Сначала как есть, без костюмов, а там посмотрим.
Пока гримёрша делала свою работу, он встал за спиной Анны и спросил:
– Детка, ты вообще кто по профессии?
– Я окончила факультет журналистики университета, – она на всякий случай не сказала, что Киевского.
– Бинго! – пришёл в восторг Стас. – Прямое попадание!
– Журналист не обязательно умеет держаться в кадре, – заметила тихо подошедшая Ирэн. – Разумнее было бы найти кого-нибудь из ВГИКа.
– Мне нужен новый типаж, а не заезженное, на одно лицо, нечто, – возразил Стас. – Что-то свежее, необычное, я бы даже сказал – целомудренное.
– Про секс – и целомудренное?
– Потому что зрителям надоели эта пошлость, блядстсво и порнография!
– Да ты погляди не неё! Суповой набор – кожа и кости! Где тело?! Мы не в 90-х, сейчас в моде боди-позитив.
– Ирэн, не выноси мне мозг! Я знаю, что делаю!
Видимо, на лице Анны промелькнула какая-то эмоция, потому что гримёрша ей сочувственно прошептала: