В тот самый миг, как сапоги Финна стукнули о платформу, он швырнул в сторону бомбу – теннисный мяч. Она мгновенно разорвалась с отрывистым звуком, совершенно сбив с толку Белцера. Воспользовавшись растерянностью олуха, Эмбер подалась назад, а Финн мгновенно бросился вперед и ударил Белцера ногой в живот. Белцер упал на спину, винтовка загрохотала по металлической решетке, по которой он только что шел. Его лицо исказилось от боли, но он почти сразу попытался встать. Не выйдет, Хосе![20] Эмбер с силой опустила ногу вниз, впечатав каблук в его яйца.
Белцер взвыл от боли, и даже Финн скорчил гримасу отвращения.
Есть определенные преимущества в том, чтобы быть женщиной.
Руки Эмбер по-прежнему были скованы наручниками за спиной Опустившись на землю, она плотно прижала колени к груди и протащила скованные руки под задом, продолжая извиваться, пока руки не оказались впереди. На всю процедуру ушло около десяти секунд, и Финн все это время держал Белцера под прицелом.
Потом она, изогнувшись, расстегнула заколку, стягивающую волосы в конский хвост. Заколка была ключом от наручников, и через секунду Эмбер освободилась.
Повертев заколку в руках, она убрала волосы с лица и вновь собрала их в пучок, не спуская глаз с Белцера.
– Где Гарнер? – спросила она, глядя на Белцера, но обращаясь к Финну.
Ветер уже почти успел разогнать дым от взрыва.
– Лежит на взлетно-посадочной полосе, связанный как индейка,– сказал Финн.
– Живой?
– Да.
Она повернулась к нему, стараясь придать лицу бесстрастное выражение.
– А что здесь делаешь ты?
– Вроде бы спасаю твою задницу,– объяснил он.
Напомнив себе, что он штатский, Эмбер подавила в себе приступ гнева.
– Не время для проявлений рыцарства. Ты должен быть в здании. У нас мало времени.
– Нет проблем,– сказал Финн.– Пошли.
Она кивнула. Если они останутся в живых, вот
тогда поспорят. Она взяла у него пистолет и нацелила в голову Белцера.
– Приятно было пообщаться,– сказала она.– Надеюсь, ты понимаешь, что мне не нужен лишний балласт.
– Подожди.– На ее запястье легла рука Финна.– У меня идея.
Как оказалось, идея была хорошей. Весь комплекс усиленно охранялся, и в него нельзя было проникнуть без подходящего кода, позволяющего пройти через контроль. С этой проблемой прекрасно справилась рука Белцера.
Дверь отъехала в сторону, и они осторожно вошли внутрь, ведя перед собой Белцера в качестве человеческого щита. Эта предосторожность оказалась ненужной – коридор был пуст.
Эмбер повернулась к Белцеру.
– Мне бы следовало сейчас тебя пристрелить.
Но она этого не сделала. Он снова мог им понадобиться. Или, по крайней мере, отпечаток его ладони. Насколько она понимала, остывшая, мертвая рука не пригодилась бы.
– Сюда,– сказал Финн.
Обернувшись, она увидела, что он указывает
на хозяйственный чулан. Отлично.
Пять минут спустя связанный Белцер с кляпом во рту был водворен туда по соседству с металлическими полками, заваленными тряпьем и чистящими средствами. Эмбер сделала ему подкожную инъекцию.
– Сладких снов,– пожелала она, со щелчком закрывая дверь.
После этого с тяжелым вздохом повернулась к Финну.
– Удачный был трюк с бомбой,– сказала она.– Прости меня.
Эти слова дались ей нелегко, но она говорила искренне, и было важно, чтобы он это понял.
По лицу Финна промелькнула тень, и он настороженно спросил:
– За что?
– За то, что недавно тебя бранила. Я сказала, что ты должен быть внутри здания, – но я не мог туда попасть,– закончил он.
– Именно.– Она облизнула губы– Конечно, ты мог воспользоваться рукой Гарнера. Не пришлось бы тащиться через летное поле.
– Давай просто вспомним про «спасибо», ладно?
Эмбер невольно улыбнулась.
– Согласна.
Финн взял ее за руку, и, успокоившись от ощущения его теплой кожи, она в ответ сжала его ладонь.
– Когда я услышал, что тебя схватили, у меня чуть сердце не остановилось,– шепотом сказал он, пока они шли по коридору.
Она ничего не ответила, но, по правде говоря, облегчение, которое она испытала, увидев его на ступеньках, было сильнее, чем радость оттого, что ее спасли. Увидев его снова, она готова была закричать от радости. У нее появилось такое чувство, словно весь мир открылся для нее чуть больше из-за того, что человек, которого она любит, жив.
И теперь еще труднее было осознавать, что она не может остаться с ним. Остаться в полном смысле этого слова. И уж тем более навсегда. Она никогда не уйдет из Управления. Когда все это кончится, она обязательно позаботится о том, что- ' бы привлечь Финна в качестве агента. Если уж ей не суждено быть с любимым человеком, то она, по крайней мере, поможет ему заняться делом, к которому он стремится.