И все-таки Пеньковский настаивал на том, что не планировал побег на Запад и «с этой целью ничего не предпринимал. Мне никогда не приходило в голову бросить своих детей и семью и бежать одному...»
— Я хочу сообщить суду, что за шесть месяцев 1962 года я был за границей трижды: два раза в Англии и один — во Франции. Трижды я имел возможность остаться там. Сотрудники английской и американской разведок предлагали мне остаться. Однако я отверг их предложения и сказал, что возвращаюсь в Советский Союз{191}.
— Как вы объясните тот факт, что вы встали на путь преступления? Какие ваши личные качества способствовали этому? — подал реплику обвинитель.
— Самые отвратительные качества, — ответил Пеньковский. — Моральное разложение, вызванное почти постоянным, ежедневным употреблением алкогольных напитков, неудовлетворенность положением в Комитете — мне не нравилась работа в Управлении внешних сношений. В трудные моменты меня тянуло к выпивке. Я сбился с пути, споткнулся на краю пропасти и упал. Тщеславие, самовлюбленность, неудовлетворенность своей работой и тяга к легкой жизни привели меня на путь преступления. Моему преступлению нет никакого оправдания. Отсутствие моральных устоев и полное разложение — я это признаю. Я не принадлежу к числу слабохарактерных людей, но я не смог взять себя в руки и обратиться за помощью к друзьям. Я обманывал своих товарищей, уверяя их, что у меня все в порядке, что все идет прекрасно. А на самом деле все было преступно — в душе, в мыслях и в поступках.
Обвинитель:
— У меня нет (больше) вопросов к Пеньковскому.
Адвокат защиты Пеньковского А. К. Апраксин, человек непримечательной внешности с тихим голосом, напомнил о его безупречном военном прошлом и сообщил суду, что он награжден четырьмя боевыми орденами и восемью медалями. В ответ на вопросы своего адвоката Пеньковский рассказал суду, что он стал командовать полком в двадцать пять лет и получил звание полковника — в тридцать.
— Отвечая на вопросы обвинителя, вы упомянули о пятнах в вашей биографии. Когда же они появились? Или существовали всю жизнь?
— Полагаю, что они появились в 1960 году,— ответил Пеньковский[14]{192}.
Пеньковского спросили, были ли у него какие-либо разногласия с системой или с партией.
— Нет, у меня никогда не было разногласий с политикой партии и правительства. Когда-то я был активным борцом за дело партии и правительства, как и положено советскому гражданину. Шестьдесят свидетелей, включая приятелей из числа собутыльников, показали, что они никогда не слышали, чтобы я высказывал какое-нибудь недовольство.
— А когда у вас появились приятели из числа любителей выпить? — спросил адвокат защиты.
— Когда я решил заняться преступной деятельностью, то есть когда начал пить.
Пеньковский и Винн сидели за обычными деревянными ограждениями, расположенными по боковой стене душного, переполненного людьми зала суда. Судья восседал в центре. Защитники поднимались с мест, когда к ним обращались с вопросами, и отвечали в микрофон.
Адвокат Винна Н. К. Боровик, грузный человек с густой седой шевелюрой, привлек к себе внимание своим звучным, сочным голосом, когда проводил перекрестный допрос Пеньковского, чтобы помочь Винну. Британский дипломат, присутствовавший на процессе, считал, что Боровик был, пожалуй, чересчур вежлив, однако с правовой точки зрения он был самым лучшим из всех адвокатов. Боровик прилагал все усилия к тому, чтобы доказать, что Винн был только посредником для Пеньковского и не знал никаких подробностей о его встречах с агентами иностранных разведок.
— Да, — согласился Пеньковский, — ему не сообщали всех подробностей. Оказалось, что для дальнейшей работы необходимо было посвятить его во многие детали, и я это сделал, однако, вообще-то, о характере работы во всех ее аспектах Винн знает мало.
Первый день судебного процесса закончился рано вечером.
Когда 8 мая в 10.30 судебное заседание возобновило работу, Винна допрашивали о доставке им пакета от Пеньковского одному англичанину, который проживал в Москве, на Садовой-Самотечной улице, 12/34, квартира 48. Винн доставил пакет (в квартиру Рори Чисхолма) , а Чисхолм отдал ему конверт с надписью: «Передайте это вашему другу». Вся операция заняла две минуты.
— Все происходило молча? — спросил обвинитель.
— Да, это была немая сцена. А причину этого я узнал позднее, — сказал Винн.
— И какова же была причина?
— Мне сказали, что в комнате рядом, в той же квартире, живет русская девушка, которая работает у них няней, что эту девушку видели в ресторанах в компании советских парней в гражданской одежде и что на этой стадии необходимо, чтобы по возможности меньшее число лиц знало о переговорах между Пеньковским и этими людьми, потому что в противном случае информация о переговорах могла просочиться в печать еще до того, как этот вопрос будет решен официально.
14
Пятна в биографии, о которых говорил Пеньковский, появились, очевидно, после того, как было обнаружено, что его отец служил в Белой армии.