Итак, Леня Марков по кличке Маркиз был профессиональным мошенником. У обывателя при этих словах, разумеется, встает перед глазами несимпатичная, плохо выбритая личность в слегка потертом костюме с подозрительно бегающими глазками. Все это ни в коей мере к Маркизу нельзя было применить.
Леня относился к своей профессии с большим уважением, он считал ее, безусловно, творческой, высокоинтеллектуальной и хотя малость криминальной, но зато совершенно бескровной, что тоже являлось немаловажным, поскольку Леня Маркиз, человек далеко не трусливый, физически развитый и способный за себя постоять, терпеть не мог насилия в любых его формах — будь то кровавая разборка бандитских группировок либо же драка уличных котов возле помойки.
В свое время, кстати, Леня вытащил из такой драки своего домашнего любимца, кота по кличке Аскольд. После мытья и недельного откорма кот оказался угольно-черным красавцем с белой манишкой, сверхпушистым и очень умным.
Кот, несомненно, занимал в сердце Маркиза самое главное место, однако Леня старался этого не афишировать, потому что его деловая партнерша и славная боевая подруга Лола очень обижалась, как все женщины, она претендовала на все самое главное и лучшее.
С Маркизом Лола познакомилась совершенно случайно и с тех пор не уставала напоминать своему партнеру, как ему повезло. В известной мере это было так, потому что Лола по своей первоначальной профессии была актрисой, а следовательно, умела перевоплощаться, как никто другой. В их работе это было важное качество.
Они неплохо ладили друг с другом оттого, утверждал Леня, что отношения у них чисто деловые, без всякой любовной чепухи. На словах Лола признавала его правоту, а всю нерастраченную нежность вложила в крошечного песика древней мексиканской породы чихуа-хуа. Песика звали Пу И, как последнего китайского императора. Лола избаловала его до невозможности.
Третьим питомцем был крупный разноцветный попугай по кличке Перришон, который позапрошлой зимой случайно влетел в открытую форточку, да так и прижился. Попугай умел говорить, по мнению Маркиза, даже слишком много, однако со временем все жители квартиры притерлись друг к другу, и Перришон влился в квартирное сообщество как равноправный член.
В обычной жизни Лола была невредная и неплохо к Лене относилась. Она умела признавать его некоторые достоинства, в работе подчинялась Маркизу беспрекословно, когда нужно — проявляла здоровую творческую инициативу, когда нужно — выполняла конкретные приказы. Маркиз свою боевую подругу очень ценил, заботился о ней и баловал в разумных пределах.
Но поздней осенью на Лолку находила жуткая хандра, она ныла и жаловалась или беспричинно набрасывалась на домашних. Маркиз понемногу притерпелся к ее сезонным вывертам, но иногда это бывало трудновато, ему требовалось мобилизовать все свое терпение.
В этот раз осень выдалась на редкость дождливой и холодной, так что Лола стала совершенно невозможной. Леня мечтал отправить ее куда‑нибудь в теплые края хоть ненадолго, а он бы здесь немного передохнул. Однако когда он неосторожно намекнул об этом своей боевой подруге, Лолка, ставшая в последнее время необычайно подозрительной и упрямой, наотрез отказалась уезжать.
Леня пожал плечами и решил ко всему относиться философски.
— Грубиян! — надрывалась Лола. — Самовлюбленный и жестокосердный эгоист!
— Ну, уж это ты перегнула палку, — сказал Леня, входя в кухню, — когда это я тебе грубил? И жестоким я никогда не был, сама такая!
— С чего ты взял, что я говорю о тебе? — Лола холодно пожала плечами. — Как все мужчины, ты настолько самовлюблен, что не допускаешь даже мысли, что я говорю о ком‑то другом!
— А кого же ты тогда наградила всеми этими эпитетами?
— Господи, да Петра Первого, конечно! — Лола снова впала в раж. — Ну, скажи на милость, для чего ему понадобилось строить город в таком отвратительном месте?
— Как это — зачем? — удивился Леня. — «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел… та-та-та-та… здесь нам суждено в Европу прорубить окно!» Это все знают!
— Глупости все это! — вскипела Лола. — Можно было окно в другом месте прорубить, поприличнее! И не смотри так на меня, я читала, что разговор был о том, чтобы столицу сделать в Таганроге! И в Европу попадали бы тогда через Черное море, — в Лолином голосе появились мечтательные нотки, — ты только представь — теплая южная ночь, волны плещут тихонько, лунная дорожка на море идет далеко-далеко… хочется стать русалкой и остаться в море навсегда!