Однажды летом 42-го года он зашел к Галине в гости и застал у них какую-то незнакомую девушку, очень красивую. На вид незнакомке было лет шестнадцать. Стройная, голубоглазая, с копной рыжеватых волос, она сразу понравилась Женьке. Он был очарован ею. — Проходи, Женя, — раздался громкий голос главы семьи. — Сейчас будем чай пить.
Иванов подошел к незнакомой ему девушке и представился. Она пожала ему руку и произнесла в ответ:
— Очень приятно, Светлана Сталина. — Помолчала недолго, а потом добавила. — Будем знакомы.
У Женьки от одного этого имени ноги стали ватными, а язык, казалось, застрял в горле. Хотя в те годы о семье Сталина мало что было известно, это была секретная тема для простых смертных, но он не сомневался: перед ним была не кто-нибудь, а дочь самого великого Сталина.
Генерал Жигарев заметил очевидную растерянность мальчишки и рассмеялся:
— Ты что же это, Женька, сдрейфил что ли, при виде Светланы? Ну, брат, для парня это никуда не годится.
Из кухни доносился запах пирогов. Галина с матерью пекла к чаю пироги с капустой, и до слуха Женьки доносились обрывки фраз.
— Она остановилась здесь неподалеку, у своей двоюродной сестры Киры Павловны Аллилуевой, — делилась с матерью рассказом Светланы Галя Жигарева.
— Отец мне говорил, что ты с ней навещала вчера семью Берии. Вы же одноклассники с Серго. Ты, надеюсь, передала от меня привет Нине Теймуразовне?
— Конечно, мамочка. И от тебя, и от папы. Она такая милая, гостеприимная женщина. Велела вам всем кланяться.
— Ну а как поживает ее сын? Такой красивый и умный мальчик, на удивление!
— Мне показалось, мамочка, что Светлана прилетела повидаться именно с ним. Нина Теймуразовна была очень рада приезду Светланки. Неужели у них роман?
— Нет, доча, не думаю. Скорей всего, это сплетни. Я еще с Москвы помню, что Серго был влюблен во внучку Горького — Марфу, твою со Светланкой одноклассницу.
— Я знаю. Они в классе всегда сидели за одной партой.
— Марфа — очень милая и добрая девочка. Я ее хорошо помню. В нее трудно не влюбиться. Но не будем больше об этом. Пошли, Галчонок, в гостиную, к гостям.
Когда пироги были готовы, хозяева и гости в доме Жигаревых устроились за обеденным столом и стали пить чай. Чаепитие перемежалось разговорами на разные темы. Шли они, конечно же, и о войне, о судьбе родных и близких.
Скованность Женьки постепенно начала исчезать. Он рассказал о фронтовом пути своего отца. Светлана поделилась новостями о своем старшем брате Василии, который перед войной закончил Качинское авиационное училище в Крыму. Летом 41-го его от смерти подальше назначили начальником авиаинспекции. Но шла война, и Василий, естественно, мечтал о боевых действиях. На инспекторской должности он никак не находил себе применения.
— Недавно я получила от Васи письмо, — сказала Светлана. — Его отправили на фронт, в действующую армию. И он сбил свой первый самолет.
Генерал Жигарев, сам боевой летчик, порадовался вместе со Светланой этой новостью. Галя вспомнила мирное время, когда они вместе со Светой учились в одной школе. Женька с замиранием сердца смотрел на дочь великого Сталина и не мог поверить, что она — совсем обычная, скромная девочка. Получалось, что и сам Сталин мог быть самым обыкновенным, простым человеком? А никак не небожителем. От таких сногсшибательных мыслей у него кружилась голова.
— Скоро я буду поступать в МГУ, — делилась с Женей своими планами на будущее Светлана. — Сначала думала сдавать экзамены на филологический факультет. Но потом решила поступать на исторический. Так папа посоветовал.
Женька рассказывал девочкам о том, что хочет поскорее уйти на фронт. Уверял, что он отлично стреляет, водит машину и даже может работать с рацией.
— Если не возьмут, сбегу, — по секрету выдал он свой тайный план Светлане.
За чаем подруги то и дело вспоминали свою любимую школу, перебирали в памяти дорогих им учителей, особенно преподавательницу литературы. Именно она привила Светлане любовь к этому предмету. Затем все вместе обсуждали последние фильмы. Женька внимательно слушал, не отрывая глаз от Светланы.
На прощание Женя Иванов получил московский адрес и телефон Светланы.
— Если приедете в Москву, — сказала она, — не стесняйтесь, заходите в гости. Я буду рада.
Женька был в восторге от состоявшейся встречи. Что ж, если бы в ближайшие годы судьба привела его в Москву, он, наверное, так и сделал. И кто знает, как сложилась бы тогда его, да и Светланкина судьба. Но дорога жизни сначала забросила Женьку на Восток. Оказавшись же после войны в Москве, случай свел его уже не с дочерью, а с сыном Сталина — Василием.