Никто точно не знал, кому принадлежит Датос. Перед войной Греция, Албания и Турция потратили немало времени и денег в спорах о том, кто его владелец.
Во время войны немцы временно решили эту проблему, захватив остров. Они построили там небольшую посадочную полосу для истребителей. Отчасти им предстояло противодействовать британскому флоту, а отчасти - оказывать дружеское давление на нейтральную Турцию. Затем появились англичане и использовали посадочную в гражданской войне в Греции, причем даже её удлиннили. Когда стрельба наконец-то кончилась и англичане ушли, то Греция, Турция и Албания возобновили свой спор с того же места, где остановились перед войной. Они все ещё продолжают спорить, так что можно сказать, что сейчас временным владельцем острова является "Интернейшнл Чартер". Я ни на минуту не сомневаюсь, что они нашли кому дать взятки во всех трех заинтересованных правительствах.
"Интернейшнл Чартер" ещё больше расширила взлетно-посадочную полосу и провела ряд операций с недвижимостью. Это место было очень удобным для размещения базы, так как располагалось близко к России, Балканам, Северной Африке и Ближнему Востоку, то есть к тем районам, где фирма работала. Жителям острова Датос было вообще-то безразлично, кому принадлежит остров, ведь все равно им деться было некуда. Налогов они не платили, а "Интернейшнл Чартер" благоустраивала дороги, провела электричество и воду к взаимному удовольствию всех заинтересованных сторон. На острове ходили любые деньги и в деревенских ресторанах вы могли платить любой валютой. Старые крестьяне могли казаться немного туповатыми, но когда вы замечали, с какой скоростью они обменивают валюту и рассчитывают разницу курса на глазах ошеломленных туристов, то начинали понимать, что под их толстой шкурой скрывается немало хитрости и коварства.
"Лендровер" я оставил в небольшой рощице кривых сосен за домом. Там же стоял старый ободранный мотоцикл, который я купил на всякий случай. Значит моя подружка дома. Она гоняла по острову на мотоцикле, обычно ездила на нем в деревню за продуктами. Но делала это не слишком часто, ведь большую часть продовольствия я привозил, скупая при полетах в не столь цивилизованные края.
Дом был пуст, на пляже тоже никого. Однако моего акваланга на обычном месте не было, гарпунного ружья тоже, и я решил, что девушка отправилась в море в поисках свежатинки. Сбросил пропотевшую одежду, я растянулся на веранде, прикрыв глаза специально приобретенной для этой цели соломенной шляпой, и расслабился. Одно из немногих преимуществ этой работы заключалось в том, что вы приобретали великолепный загар.
На несколько секунд я задремал.
Потом внезапно проснулся и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Солнце пекло очень сильно, а животом я чувствовал что-то холодное и мокрое. Я рывком сел и рыбина слетела с меня и распласталась с выражением идиотского удивления на плиточном полу веранды. Вероника в своем обычном белом бикини казалась воплощением здоровья и хохотала, как сумасшедшая.
У неё было шесть белых бикини, все невероятно миниатюрных размеров, и в настоящее время они составляли весь её гардероб. Отправляясь в деревню, она надевала мои белые джинсы, чтобы не слишком уж шокировать местных жителей. Такая жизнь её вполне устраивала и она казалась совершенно счастливой.
- Филипп, дорогой, видел бы ты свое лицо!
Я с достоинством отступил под прикрытие моей шляпы и она села рядом.
- Роника, я только что закончил суточный полет, у меня бензедриновое похмелье и завтра утром мне предстоит лететь снова. Дорогая, пожалуйста, дай немного поспать. Я не прошу слишком многого, я не собираюсь отлынивать, когда мы окажемся в постели, но не могу же я бодрствовать все время.
Она хихикнула, отшвырнула мою шляпу и меня поцеловала. Лицо её было холодным после морской воды, мокрые волосы коснулись моего лица. Теперь почти автоматически я должен был сорвать с неё остатки одежды, но я смертельно устал и потому воспротивился этому желанию. Но, так как она была счастлива, я тоже рассмеялся.
- Филипп, ты в самом деле устал?
- Да, Вероника, дорогая. Я действительно устал.
Она снова поцеловала меня и надвинула шляпу мне на глаза. К тому времени, когда она вернулась с выпивкой, в которой плавали кусочки льда, я уже снова спал, и она легла рядом и тоже заснула. Лед медленно растаял под лучами солнца, скользившими по фасаду дома.
С моей стороны было трусостью ранее не упоминать о Веронике, но следует же человеку иметь в жизни что-то недосказанное. Я провел на Датосе неделю, прежде чем понял, что:
1) для меня нет здесь ни одной девушки, если конечно я не женюсь на одной из местных красавиц;
2) мне нужен кто-то, кто готовил бы еду и нежно бы меня любил, когда я усталый буду возвращаться домой;
3) это место должно было понравиться Веронике.
Я поговорил на эту тему в "Интернейшнл Чартер" и попросил разрешения привезти её сюда. Генерал замолвил за меня словечко и фирма согласилась. Думаю, они провели в Лондоне быструю проверку, чтобы убедиться, что она не работает на спецслужбы и не замешана в каком-то другом грязном деле. Поэтому я позвонил ей, она бросила своего пробивного молодого продюссера и первым же рейсом прилетела на Датос. "Интернейшнл Чартер" привезла её даром одним из грузовых рейсов. Может быть они и мошенники, но заботятся о своих собственных интересах.
Мы провели с ней три месяца и оставшиеся двадцать один месяц в "Интернейшнл Чартер" представлялись теперь не такими уж мрачными. Фактически я даже наслаждался жизнью. Мне нравилось летать, если не считать те случаи, когда это становилось опасным. Я зарабатывал кучу денег и почти их не тратил. И довольно долго мне удавалось подавлять мысль о том, что я работаю на Лондон. Мы были с ней счастливы. Конечно, я не говорил Веронике о том, что я двойной агент, и не думаю, что она подозревала, что с компанией "Интернейшнл Чартер" тоже что-то не в порядке. Она считала, что мне каким-то образом удалось получить хорошую работу, на которой приходиться нерегулярно летать на самолетах, а между этими полетами хватает времени для отдыха. Ей это подходило идеально.
Проснулся я около восьми вечера, все ещё усталый, но уже способный логически мыслить. Было уже темно, но все ещё тепло. Из дома доносились кухонные запахи и я сразу же почувствовал, что голоден. Последние 24 часа я ел не так уж много. Я мягко прокрался на кухню, где Вероника что-то внимательно разглядывала через смотровое окошечко электрической духовки, поцеловал её в затылок - и она тут же очутилась в моих объятиях.
- Что у нас сегодня?
- Что-то вроде мяса, тушеного в вине, со свежими томатами и салатом. В деревне тонны свежих помидоров. Ужасно дешево. Пришла целая шаланда или что-то в этом роде. - Она пощекотала меня пониже позвоночника.
- Позволь мне принять душ и после поедим, - промурлыкал я.
После душа я почувствовал себя почти проснувшимся и, чтобы выглядеть скромнее, натянул белые джинсы. Было достаточно тепло, чтобы надевать что-то еще. Мы сидели на краю веранды, спустив ноги в песок, и ели из тарелок, поставленных на колени. Как-нибудь, - подумал я, - мне следует собраться с духом и купить стол. А впрочем, стоит ли беспокоиться?
Очень белая луна прочертила светящуюся дорожку по черному морю, мелкие волны шелестели на полированной полоске пляжа. Цикады совершенно обезумели от страстного желания немедленно сообщить друг другу нечто невероятное, и сосны специально ради нашего удовольствия испускали специфический хвойный аромат. Я раскурил пару сигарет и мы сидели, медленно потягивая выпивку.
- Ты знаешь, это так прекрасно, - очень тихо сказала Вероника. - Я никогда не была так счастлива, как сейчас. Иногда я оглядываюсь вокруг и мне хочется плакать от полного счастья. Разве это не глупость? - Я прижал её к себе и легкий бриз смешал наши волосы. - Как долго это может продлиться?
Я расстегнул верх её бикини и повесил на перила веранды.
- О, это может продолжаться годы и годы. Мы будем жить здесь вечно. Пойдем в дом.