Он влетел в комнату и поцеловал жену, расточая улыбки, словно дружелюбный маленький домовой с красным, как у Санта Клауса, носом. Я как-то никогда не представлял Руперта целующим кого бы то ни было. Он тепло улыбнулся Веронике и мне, налил себе большую порцию сухого шерри и наполнил наши бокалы.
- Когда будем ужинать, дорогая? - спросил он.
Жена тут же отправилась на кухню. Руперт предложил сигареты и стал развлекать нас светской беседой - он, оказалось, это умел - о движении на дорогах и вечеринке у Рикки Килмарри, на которой недавно побывал. Естественно, к этому моменту я уже был крайне встревожен. Честнее будет сказать - охвачен ужасом.
Когда он повел нас наверх в столовую, мы с Вероникой немного отстали.
- Что с ним происходит? - спросил я.
- Возможно, он всегда так себя ведет при жене.
Квин тут же обернулся и внимательно посмотрел на нас сверху вниз, на мгновение снова став нашим прежним боссом, которого мы так хорошо знали и так сильно ненавидели.
- Прекратите шептаться, дорогие мои.
Столовая была столь же роскошна. Располагалась она в глубине дома и окнами выходила на частные, отгороженные от постороннего взгляда садики, которые принято иметь в этих районах. Шторы были из черного атласа с шелковой подбивкой, стены самого модного яблочно-зеленого цвета. Висела картина, очень похоже, кисти Кляйна, но я не стал уточнять, поскольку не хотел показывать свое невежество. Свет в комнате, конечно, падал сбоку; ковер, кажется, был из шерсти викунии и покрывал пол от стены до стены. И посредине - старый полированный стол в стиле Луи какого-то. Создавалось впечатление, что Руперт расточал свои доходы щедрой рукой.
Мы начали ужин с "Редерер Кристал", закончив его фруктами, орешками, и вновь шампанским. Алкоголь усыпил даже мои подозрения, и лишь единственное замечание Руперта - "извините, меню довольно среднего качества, но я считал, что у вас не слишком изысканный вкус" - прозвучало диссонансом. После ужина мы неторопливо спустились назад, в гостиную.
Сью куда-то испарилась готовить кофе, а Руперт коротал время, разливая большие порции бренди и предлагая нам сигары - Вероника приняла, а я отказался. Наконец, вернулась Сью, неся кофейник, напоминавший ассирийскую урну, и медные чашки.
- Кофе в таком кофейнике гораздо вкуснее, - заметила она, опустившись на колени, чтобы наполнить чашки. Затем устроилась на полу у ног Руперта. Меня бросило в дрожь. Квин, добрый муженек...
- Ну, что ж, - сказал он, ухмыляясь, - у меня нет сомнений, что вы сейчас дрожите от страха, ожидая в любую минуту появления типов в черных капюшонах, размахивающих удавками из рояльных струн. Можете расслабиться. Никаких ликвидаций не будет - пока. Эта неформальная встреча призвана отметить окончание операции. И начнем мы её с вопроса о деньгах.
Он перебросил мне чемоданчик, который принес с собой. Я отстегнул замки и поднял крышку. Внутри лежали две тысячи триста банкнот достоинством в десять фунтов каждая.
- Мы очистили ваши счета в швейцарском банке.
Я был неприятно удивлен, поскольку полагал, что был единственным, кто имел доступ к номерным вкладам. Но, глядя на ласкающие взор купюры, не стал особо переживать. Одну из них я посмотрел на свет.
- Все в порядке, дорогой мой, они самые что ни на есть подлинные.
- Теперь, когда, надеюсь, настроение ваше значительно улучшилось, я объясню всю грязную историю вашей операции. Чемоданчик, который вы украли у Детмана, оказался чрезвычайно важен, поскольку содержал огромное количество ценнейшей информации, переданной Детману его друзьями - бывшими нацистскими учеными, работающими сейчас на Насера. Таким образом, очко в нашу пользу. Детман мертв, но все, что мы могли бы из него вытрясти, уже не имело особой ценности - а он был настоящим дерьмом - следовательно, второй раунд будем считать ничейным.
- Однако истинная цель данной операции, о чем, как у меня сложилось впечатление, вы сами догадывались, поскольку вы у меня весьма подозрительные милашки, - была не совсем такова, как я утверждал. Я говорил, что мы хотим восстановить нарушенное статус кво между нами и американцами, которые своими действиями поставили нас в затруднительное положение. Это не совсем верно. Мы хотели перехватить у американцев инициативу.
Я бросил на него вопросительный взгляд. Мне было все равно. У меня были деньги - и я уже мечтал о том, как их потрачу.
- Американцы постепенно прибирали "Интернейшнл Чартер" к рукам. Что-то вроде поглощения одной шпионской организацией другой. После того, как "Интернейшнл Чартер" обнаружила американского агента, они - "Чартер" оказались в чрезвычайно выгодном положении. Конечно, они не стали ликвидировать агента. Зато пригрозили Пентагону, что выдадут его, и к тому же никогда больше не простят американцам повторения подобной ситуации. Естественно, никому больше они ни слова не сказали - ведь вся концепция "Интернейшнл Чатрер" стоит на полной неуязвимости этой организации.
- Итак, они взяли американцев за горло. И тут те повели себя весьма разумно. Они предложили "Чартер" свою тренировочную базу в Техасе в качестве подарка ради восстановления мира и дружеских отношений. Конечно, "Чартер" тотчас же клюнула. Помимо всего прочего, они ведь деловые люди. А база экономит им тысячи фунтов. Очень немногие из их пилотов подписывают контракт более, чем на два года. И потому им нужен постоянный приток новых людей на смену.
- Американцы руководили тренировочной базой и обеспечивали её финансирование. Через полгода "Интернейшнл Чартер" другой жизни себе уже не представляла. Слишком это было удобно. Американцы, поистине в духе дружбы и сотрудничества, помогали им и иначе. Например, предоставили пару крупных займов для закупки новых самолетов, - под низкие проценты и с огромной рассрочкой выплаты.
- Потом отдел американской разведки, дирижировавший всем этим спектаклем, запросил "Интернейшнл Чартер" о возможности иметь в организации своего представителя. Просто для того, чтобы наблюдать, как расходуются деньги американского правительства, и вносить отдельные предложения. "Интернейшнл" не могла отказать. К тому времени расстаться с базой для них уже стало немыслимо. Они были на крючке. Янки оказались настолько полезны, что без них никто не мог обойтись. И когда мы заслали туда вас, разведка США не спеша заглатывала "Интернейшнл Чартер".
Он поднялся и принес бутылку бренди. В этой истории я был для него только пешкой - одной из многих. Пешке не нужно объяснять причин достаточно просто сказать, что она должна сделать. И я был бы гораздо осторожнее, если бы речь шла о работе против разведки США, а не "Интернейшнл Чартер". Одно дело шпионить за шайкой злодеев, не имеющих национальной принадлежности, но совершенно другое - заниматься шпионажем против самой богатой, самой мощной военной державы в мире. Знай я все это, стал бы чувствовать себя человеком, собирающимся взломать сейфы "Бэнк оф Инглэнд" с помощью заколки для волос.
Руперт налил нам ещё по порции. Впечатление было такое, словно он добрый дядюшка, рассказывающий небылицы про большой и ужасный мир взрослых людей, чтобы предостеречь двух своих любимых юных родственников от легкомысленных поступков.
- Извините, дорогие мои, - сказал он, - я забыл предложить вам покурить ту вашу мерзкую травку, если желаете.
Я покачал головой.
- Мы с собой её не захватили.
Он засмеялся, снова сел на место и, удобно устроившись, погладил жену по её каштановым волосам. Та прильнула к нему словно кошечка, пользующаяся в этом доме особыми привилегиями.
- Ты думал, дом будет окружен ребятами из Особого отдела в плащах и черных шляпах? Я же говорил тебе, что не предаю своих людей, дорогой мой. Однако я уклоняюсь от темы. На чем мы с вами остановились?
- Наши заатлантические коллеги вот-вот собирались объявить в прессе о переходе "Интернейшнл Чартер" под их финансовый контроль, установив высокую цену на оставшиеся акции, - сказала Сью.