- Дорогой мой, "Интернейшнл Чартер" тобой займется. Как я уже сказал, у тебя есть вся необходимая квалификация для этой работы. Вот почему мы выбрали тебя и прошли через все связанные с этим трудности. А теперь возвращайся к своей симпатичной подружке.
Я встал и осторожно двинулся к двери.
- Так это все?
- Все. Я уже говорил тебе, что все не так уж трудно. В течение ближайших двух лет я не хочу тебя видеть. Просто посылай письма своей чудесной маленькой сестренке и копи деньги.
Я пожал плечами, кивнул и вышел из комнаты. Когда я закрывал дверь, он подозвал меня обратно.
- Ты забыл эту штуку, Филипп.
Между большим и указательным пальцами он держал мой кубик гашиша. Я вернулся и забрал его.
- Приятных ощущений, - услышал я, когда выходил из комнаты.
Доехав на такси до "Каспара" я пересел в свою машину. Итак, наконец случилось то, о чем я всегда мечтал. Я стал профессиональным шпионом. Моя чертова сестренка всадила меня в такое дело, из которого мне придется выпутываться может быть всю жизнь. А если отвлечься от этого, то мне просто следует два года любой ценой оставаться в живых. Когда я вернулся, в квартире было пусто - Вероника ещё не вернулась из своей фирмы. где работала секретаршей. Я налил себе большую порцию виски и приготовил косячок. *
__________________________________________
* сигарета с гашишем, жаргон. - прим. пер.
Затем я поставил на проигрыватель пластинку Боба Дилана, когда гашиш стал проникать в мой мозг, задумался над своей судьбой и разноцветная бумажка, лежавшая на полу, закружилась и опустилась на книжный шкаф.
Однако даже несмотря на то, что мозг мой отправился в странствие по большой межзвездной параболе, я понимал, что Руперт Квин мне лгал. Я мог накуриться дури до полного отключения, напиться до мертвецкого состояния, истечь кровью до полусмерти, но я по-прежнему бы понимал, что он лгал. Так как контракт был настоящим, мне предстояло получить двадцать три тысячи за год. Я мог даже получить паспорт и уничтожить потом свое досье. И даже при росте стоимости жизни, при колебаниях фунта стерлингов и общем повышении расценок за шпионаж никто не заплатил бы таких денег за то, что мне было поручено сделать. Это было слишком щедро, особенно если учесть, что имея такие возможности для давления на меня, они могли заставить меня сделать это просто бесплатно.
Нет, в какой-то момент в течение этих двух лет мне будет поручено сделать нечто куда более рискованное. Что-то такое, что действительно стоит пятьдесят тысяч фунтов. Вот почему я начал беспокоиться. Чертовски беспокоиться.
3. Личная интермедия
Вероника вернулась в половине седьмого и упала рядом со мной на кожаный диван.
- Ты - свинья, - сказала она, понюхав пару раз воздух, хотя в этом не было никакой необходимости, так как в комнате стоял плотный, как иприт, дым. - Мог бы и подождать меня.
Я слабо хихикнул и показал на гашиш и разрезанные турецкие сигареты, лежавшие на покрытом стеклом кофейном столике.
- Можешь скрутить и себе, Роника. Я просто уже не в силах это сделать.
Она меня поцеловала меня и принялась готовить пару косячков. Поскольку мое восприятие действительности было уже искажено, мне все казалось, что она движется чрезвычайно медленно. Я слегка наклонился вперед и начал нежно массировать ей правую грудь. Ткань блузки и плотное упругое тело под нею дали мне в моем теперешнем состоянии массу новых ощущений. Я все ещё всплывал вверх по кривой.
Мы с Вероникой провели вместе около двух месяцев. Встретились и познакомились на вечеринке, которую устраивал Деррик Килмари, мой титулованный знакомый, и с тех пор с успехом занимались сексом. Ей было двадцать два и она уже совершенно не годилась для замужества.
У неё были длинные спутанные волосы, выглядевшие так, словно в них устроилась пара сумасшедших галок. От того, что она слишком долго жила в закопченном воздухе нашей столицы, кожа у неё была довольно бледной и она постоянно испытывала легкое чувство голода. Это можно было объяснить тем, что она почти ничего не ела и, также как и я, постоянно недосыпала. В ближайшее время мы собирались вместе провести отпуск в каком-нибудь солнечном месте, загореть и поправиться.
Ее большие карие глаза обычно прикрывала челка, из-за которой она выглядывала, как испуганный зверек - как белка в клетке, как я обычно это называл. Крупный рот с симпатичными мягко очерченными губами и узкий четкий подбородок. Она всегда говорила мне, что у неё очень хороший костяк, и взгляд её ещё долго оставался тверд после того, как я растворялся в бесформенной вялости и апатии.
Ее опыт, включавший множество любовных интриг, работу манекенщицей, появление в небольших ролях на телевидении, два аборта и широкий набор других странных и интересных эпизодов, окружал её определенным ореолом. Увидев её, вы вполне могли сказать, что эта девушка повидала жизнь. Вечеринки с марихуаной в Паддингтоне, сотни странных секретарских должностей вроде той, которую она занимала сейчас - и с которой собиралась уйти, так как босс начал слишком распускать руки, роль в фильме, который умер на полу монтажной комнаты. Как обломки кораблекрушения, её носило по всей Европе: Париж, Канны, Сен-Тропез, Венеция, Сардиния, Баден-Баден, Париж, Рим и снова Париж. Безликие залы ожидания современных аэропортов. Скучные полеты, несъедобная пища, которую подают на большой высоте, и грязные тела путешествующих.
В этот вечер в Риджент-парке, где теплый ветер гнал по мостовой кучи осенних листьев, а воздух, чистый как зубная паста, омывал её отравленные наркотиком вены, мир казался ей таким прекрасным, что хотелось плакать.
А на другой день утром она дрожала в очереди на автобус и дождь с угольной пылью проникал меж ног, обтянутых мини-юбкой, усталые унылые люди ждали вместе с нею, а позади, как задник театральной сцены, высились разрушающиеся дома Кенсингтона. Головная боль буквально раскалывала её мозг, рот, казалось, был набит песком и возникало чувство, что под ногтями у неё скопилась грязь.
Вот такой, я думаю, была Вероника Лом. Она редко носила лифчик и мы с нею встречались, когда нас охватывало чувство, что мы должны добраться до сути вещей. Нам обоим нужно было к чему-то прильнуть в длинные темные зимние вечера. Мне - потому что я был бесцеремонно брошен маленькой блондинкой на девять лет моложе меня. Ей - потому что слишком много ночей, проведенных со случайными людьми, начинало разъедать кожу как напалм. Но она была хороша, у неё были прекрасные торчащие груди и широкие белые бедра, в которых можно было утонуть, забыв про все на свете. Одежды на ней всегда было минимальное количество, за что я был весьма ей благодарен, когда с непереносимой медлительностью сражался с пуговицами её блузки.
Она также включалась, настраивалась и вообще была весьма расторопна по этой части (не важно, о чем идет речь) и была очень близка к тому, чтобы впасть в отчаяние, когда я её встретил. А кроме того, Рикки Килмари был также хорош, как триппер. Я даже думаю, что он начал немного о ней беспокоиться, так как выглядел очень добродушным и любящим, когда я вырвал Веронику из его бессердечных лап.
Вероника взяла большую дозу гашиша, подержала её и склонилась ко мне. Я был чрезвычайно занят решением очень трудной задачи по освобождению её от сорочки. Самые простые вещи оказываются за пределами ваших возможностей, когда вы приняли дозу.
- У тебя сегодня был удачный день? - сонно спросила она. Гашиш всегда прокатывался по ней как десятитонный грузовик и буквально через несколько секунд она спала как убитая. Полагаю, что можно сказать, несколько отвлекаясь в сторону, что у нас с ней была любовь. Совершенно очевидно, что мы были взрослыми, чтобы понимать это и понимать все лучше.
- Думаю, что неплохой.
Не было никаких оснований ей рассказывать, что теперь я поступил на службу в 6 отдел службы "НС/НПС". Начнем с того, что я ещё не получил работу в "Интернейшнл Чартер". Вся сделка ещё могла сорваться. Во-вторых, я весьма забочусь о безопасности и особенно, когда это касается моей собственной шкуры. Гашиш, в отличие от выпивки, не затемняет сознание. Фактически у вас возникает возможность видеть некоторые аспекты проблемы с особой ясностью. Скоро я буду вынужден покинуть Веронику. Этот вопрос мне тоже предстоит уладить с Квином. Но я не собирался ей рассказывать, что вступил в ряды секретных агентов. Моя будущая работа была достаточно опасной и без того, чтобы кричать об этом всему свету.