Федор Ааронович Ротштейн родился 26 февраля 1871 года в городе Ковно, ныне Каунус, в Литве, в семье евреев-инославных. В России он входил в подпольную исследовательскую группу, организованную Народной волей (Народная воля), которая на протяжении двух десятилетий была ответственна за ряд громких убийств по всей России, полагая, что отдельные террористические акты вдохновят всеобщее восстание. В течение 1870-х годов они несли ответственность за убийство ряда ведущих государственных деятелей, кульминацией которого стало убийство царя Александра II 13 марта 1881 года. Их философия была одновременно антизападной и антикапиталистической, а не марксистской. Они надеялись использовать панславянские настроения, чтобы остановить капитализм, который, по их мнению, был чужд славянским обычаям и традициям, и не закрепиться в России. Они отказывались верить в будущее капитализма в России и идеализировали русскую крестьянскую общину - мир . Однако отдельные террористические акты не спровоцировали всеобщего восстания, и в 1883 году часть Народной воли отделилась и образовала «Освобождение труда» под руководством марксиста Георгия В. Плеханова. Между двумя группами разгорелась ожесточенная полемическая борьба, литература обеих организаций циркулировала в подпольных учебных группах. Федор Ааронович Ротштейн, который присоединился к аналогичной группе в Полтаве, где он изучал медицину, прочитал работы русских антикапиталистов Чернышевского и Добролюбова, прежде чем прочитать несколько марксистских текстов, которые тогда подпольно распространялись в России: Манифест Коммунистической партии , части первого тома « Капитала» и « Развитие социализма от утопии к науке» Фридриха Энгельса . Ротштейн привлек внимание властей и после «анонимной наводки», что ему «лучше уйти», в 1891 году он бежал со своей семьей в Великобританию, где сменил имя на Теодор Ротштейн. 5
Семья Ротштейнов сначала уехала в Германию, где в Данциге жил старший брат Феб, а затем перебралась в северный промышленный город Лидс. По прибытии отец Теодора арендовал аптеку в Чапелтауне, преимущественно еврейском районе города. Теодор стал активным участником российской политической эмигрантской политики и присоединился к Обществу друзей российской свободы (SFRF), специальной организации, состоящей из российских конституционалистов и английских радикалов, выступающих за создание демократических институтов по всей Российской империи. До назначения почетным секретарем он опубликовал несколько статей в русскоязычном журнале SFRF « Летучие листки» . Он также работал помощником редактора в их англоязычной газете « Свободная Россия» , которую редактировал влиятельный член парламента от либеральных радикалов Дж. Фредерик Грин. В этом качестве он тесно сотрудничал с будущим секретарем Керенского Давидом Соскисом, товарищеские отношения, имевшие неловкие последствия. Именно сын Дэвида Соскиса, сэр Фрэнк Соскис, будучи министром внутренних дел лейбористской партии в 1965 году, принял окончательное решение запретить МИ5 расследование шпионской деятельности Летти Норвуд. И это был сын старого товарища отца Теодора Ротштейна, Эндрю Ротштейн, который впервые познакомил Летти с миром шпионажа в 1934 году.
В 1893 году Ротштейн переехал в Лондон, чтобы начать работу над марксистской историей Рима. Он работал над этим проектом два года при поддержке семьи, обучаясь в основном в Британском музее. Хотя эта работа так и не была закончена, он опубликовал статьи о Платоне, Сократе, Александре Великом, Юлии Цезаре, Демосфене и Цицероне в российском журнале « Жизнь замечательных людей». Он также опубликовал статью о римской поэзии под псевдонимом Э. Орлов в журнале « Жизнь» . Его литературная деятельность была впечатляющей. Он работал в недолговечной радикальной газете лидера Либеральной партии сэра Генри Кэмпбелла-Баннермана The Tribune и сделал себе имя, сообщая о локауте инженеров с июля 1897 по январь 1898 года. В Лондоне он сначала поселился в преимущественно еврейском районе. из Уайтчепела и начал редактировать две социалистические газеты на идиш. Он также присоединился к Уайтчепелскому отделению марксистской социал-демократической федерации (SDF), основанному в 1884 году из остатков чартистского движения Генри Хайндманом, биржевым маклером в цилиндре и игроком в крикет графства Сассекс. SDF столкнулись с трудной задачей, и Гайндман однажды пожаловался Карлу Марксу: «Иногда я ... должен признаться, что попытки создать здесь лейбористскую партию кажутся безнадежными. Мужчины настолько безразличны, так преданы пиву, табаку и всеобщему невмешательству ». 6
Пессимизм Гайндмана не был неуместным. Теодор Ротштейн, в то время проживавший в Уайтчепеле, не питал иллюзий. Этот район был известен уличной преступностью, воровскими кухнями и беспорядками в публичных домах. Тем не менее еврейская община Уайтчепела успешно создала яркую политическую культуру наряду с религиозной. В лондонском Ист-Энде возник ряд светских, анархистских и социалистических клубов, а отделение SDF в Уайтчепеле стало местом встреч для многих евреев. Теодор Ротштейн познакомился со своей будущей женой Анной Кахан через отделение SDF в Уайтчепеле в 1897 году, женившись на ней в том же году. В 1898 году они переехали в Хакни, где родился их сын Эндрю. В том же году они начали посещать русскую общину в Тактоне. В 1900 году он был приглашен литературным душеприказчиком Толстого графом Владимиром Чертковым, который тогда жил в ссылке в Тактон-Хаусе, для работы переводчиком и корректором французских изданий произведений Толстого. К этому времени Теодор стал ведущей фигурой в SDF и видным борцом против англо-бурской войны (1899–1902). Под его влиянием настроение в Tuckton House начало смещаться от толстовства к марксизму. В 1902 году он впервые встретился с Владимиром Ильич-Ульяновым, более известным как Ленин, за пределами читального зала Британского музея с голубым куполом. Ленин прибыл в Лондон ранее в том же году, чтобы разделить типографии и офисы SDF's Twentieth Century Press, расположенную в Клеркенвелл-Грин, чтобы продолжить издание русскоязычной газеты Iskra (Искра) после ее запрещения властями Германии. Вскоре по прибытии в Лондон он встретился с Ротштейном, и эти двое стали крепкими друзьями. Они были примерно одного возраста: Ленину было 32 года, а Ротштейну 31 год. У них было схожее происхождение. В молодости они оба были членами « Народной воли» , и оба полностью понимали заговорщический мир эмиграционной политики.