— Ну, если речь идет о цене, то, конечно…
— Считайте, что речь о цене не идет, — сказал Белл.
— Ага! Что ж, я вижу, вы человек со вкусом, сэр. Предложу вам на выбор несколько камней.
Ювелир открыл витрину и положил на прилавок поднос, выложенный черным бархатом.
Белл изумленно присвистнул.
— Я видел мальчишек, которые бросают шарики поменьше.
— Нам повезло с поставщиками, сэр. Мы сами импортируем свои камни. Обычно запас у меня больше, но сейчас обручальные месяцы, и спрос намного вырос.
— Иными словами, покупай, пока не поздно.
— Только если есть срочность. Свадьба у вас скоро?
— Не думаю, — сказал Белл. — Мы не дети и оба очень заняты. С другой стороны, я хотел бы сейчас закрепить положение.
— Большой одиночный бриллиант уникальной расцветки — вот что вам нужно, сэр. Вот, например…
Открылась дверь, и в магазин Барлоу вошел хорошо одетый джентльмен примерно одних лет с Беллом. Он размахивал тростью с золотым набалдашником, усаженным драгоценными камнями. Детективу он показался знакомым, но Белл не мог вспомнить, где его видел. Зрительная память редко подводила его, и он решил, что это случай, когда человек появился совершенно в иной обстановке — они могли встретиться в вайомингском салуне или сидеть рядом на матче борцов в Чикаго. Перед ним явно не отчаявшийся холостяк. Ведет себя не как нерешительный покупатель, на лице уверенная улыбка.
— Мистер Райкер! — воскликнул Барлоу. — Какой удивительный сюрприз! — Беллу он сказал: — Прошу прощения, сэр, я на минутку.
— Нет, нет, — сказал Райкер. — Не хочу мешать сделке.
Барлоу сказал:
— Но я только что говорил о вас с покупателем, который ищет нечто необычное и располагает достаточным временем для выбора.
Он повернулся к Беллу.
— Это тот самый джентльмен, сэр, о котором я вам говорил, наш поставщик камней. Мистер Эрхард Райкер из «Райкер и Райкер». Нам очень повезло, сэр. Если мистер Райкер не сможет подобрать вам камень, никто не сможет. Он главный поставщик лучших камней в мире.
— Боже, Барлоу, — улыбнулся Райкер. — Ваши щедрые похвалы могут заставить покупателя поверить, что я чудотворец, тогда как я всего лишь простой продавец.
Райкер говорил по-английски с таким же аристократическим выговором, как Эббингтон-Уэстлейк, но цвет его пальто заставил Белла предположить, что он немец. Это был «честерфилд» [29]с традиционным черным бархатным воротником. Английский или американский «честерфилд» шьется обычно из серой ткани. Пальто Райкера было из темно-зеленого грубого сукна.
Райкер снял перчатки, переложил трость в левую руку и подал правую.
— Добрый день, сэр. Как вы только что слышали, меня зовут Эрхард Райкер.
— Исаак Белл.
Они обменялись рукопожатиями. Хватка у Райкера оказалась сильной, рука твердой.
— Если окажете мне честь, я бы подобрал прекрасный камень для вашей невесты. Какого цвета глаза у дамы?
— Морской зелени.
— А волосы?
— Светлые. Светлые, как солома.
— В вашей улыбке я вижу ее красоту.
— Умножьте на десять.
Райкер поклонился на английский манер.
— В таком случае я найду вам камень, который будет почтиравен ее красоте.
— Спасибо, — сказал Белл. — Вы очень любезны. Мы с вами раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.
— Нас не представили друг другу, — ответил Райкер. — Но я тоже вас узнаю. Думаю, это было в Камдене, в Нью-Джерси, в начале этой недели.
— На спуске броненосца «Мичиган»! Конечно. Теперь я вспомнил. Вы передали владельцу верфи подарок, а тот вручил его девушке, давшей кораблю имя.
— Я представлял своего клиента из Ньюарка, он украсил подвеску моими камнями.
— Какое удивительное совпадение! — воскликнул Соломон Барлоу.
— Два совпадения, — поправил его Исаак Белл. — Во-первых, мистер Райкер появился, когда я искал особенный камень. А во-вторых, мы оба были на спуске корабля в Камдене в прошлый понедельник.
— Это словно написано звездами! — рассмеялся Райкер. — Или следовало сказать бриллиантами? Ибо что такое бриллианты, как не звезды соразмерные человеку? Я немедленно начинаю искать! Свяжитесь со мной не мешкая, мистер Белл. В Нью-Йорке я останавливаюсь в «Уолдорф-Астории». А когда путешествую, отель пересылает мне письма.
— А меня вы можете найти в «Йельском клубе».
И они обменялись карточками.
Каждый ван дорн, от ученика до старшего дознавателя, с самого первого дня усваивает истину, что совпадения доказывают виновность, если не установлена невиновность. Белл попросил аналитический отдел присмотреться к импортерам драгоценных камней «Райкер и Райкер». Потом отдал свой фотоаппарат, попросил напечатать снимки и немедленно доставить ему, а после пошел в вестибюль подвального этажа, где размещался тихий, слабо освещенный бар.
Эббингтон-Уэстлейк пришел первым — явный признак того, что угроза явиться в британское посольство его испугала.
Белл счел сейчас более мягкий подход более выгодным, и сказал:
— Спасибо что пришли.
И сразу понял: это ошибка. Эббингтон-Уэстлейк величественно раздулся и выпалил:
— Не помню, чтобы у меня был выбор.
— Будь я правительственным агентом, — ответил Белл, — ваши снимки привели бы к аресту.
— Никто не может меня арестовать. У меня дипломатический иммунитет.
— А дипломатический иммунитет избавит вас от неприятностей с вашими начальниками в Лондоне?
Эббингтон-Уэстлейк плотно сжал губы.
— Конечно, не избавит, — продолжал Белл. — Я не правительственный агент, но я точно знаю, где их найти. А ведь меньше всего вы хотите, чтобы ваши соперники из Министерства иностранных дел узнали, что вас поймали с поличным.
— Послушайте, старина, давайте без недоговоренностей.
— С чем вы пришли?
— Прошу прощения? — попытался выиграть время Эббингтон-Уэстлейк.
— С чем вы пришли? Назовите имя. Иностранного шпиона, которого я мог бы арестовать вместо вас.
— Старина, вы чрезвычайно переоцениваете мою влиятельность. Не знаю, кого бы я мог вам назвать.
— А вы чрезвычайно переоцениваете мое терпение. — Белл вопросительно осмотрелся. За соседними темными столиками выпивали пары. Несколько мужчин стояли у стойки. Белл сказал: — Видите джентльмена справа? Того, в котелке?
— И что же?
— Секретная служба. Пригласить его к нам?
Англичанин облизнул губы.
— Ладно, Белл. Расскажу, что смогу. Но предупреждаю: это очень немного.
— Начинайте с малого, — холодно сказал Белл. — Оттуда двинемся дальше.
— Хорошо, хорошо.
Он снова облизнул губы и огляделся. Белл заподозрил, что сейчас он начнет лгать. Он позволил англичанину говорить, не перебивая его. Ввязавшись в разговор, он станет более уязвим.
— Есть один француз по имени Кольбер, — начал Эббингтон-Уэстлейк. — Он торгует оружием.
— Кольбер, говорите?
Да благословит бог аналитический отдел.
— Рэмон Кольбер. Торговля оружием вряд ли выгодна, в действительности это прикрытие для более зловещих дел… Вам знакома подводная лодка Холланда?
Белл кивнул. Подробности ему рассказал Фальконер, и Белл взял у него книгу.
Морской атташе продолжал свой рассказ, и Белл чувствовал все более глубокое восхищение — восхищение хладнокровием Эббингтона-Уэстлейка. Перед угрозой разоблачения он использовал эту угрозу как возможность уничтожить человека, шантажировавшего его жену. Он какое-то время говорил об украденных чертежах судостроителя и об особом гирокомпасе, способном прокладывать курс лодки под водой. Белл позволял ему говорить, пока не появился ученик их агентства и не протянул ему большой конверт. Белл с одобрением отметил, что парень не подходил, пока Белл ему не кивнул, а передав конверт, ушел, не сказав ни слова.
— Пока мы разговариваем, Кольбер плывет в Нью-Йорк на почтовом судне компании «Женераль трансатлантик». Можете взять его, как только корабль подойдет к сорок второму причалу. Понятно?