Джеймс, наклонившись, извлек лист плотной бумаги, опустился на колени и обнаружил под обивкой еще несколько листков. Вытащив их, он направился к столу, чтобы рассмотреть бумаги при свете свечей.
Один листок представлял собой угрожающее и злобное послание.
«Помни, вор, кого они будут обвинять в этом».
Второе носило более мирный характер:
«Ты считал вознаграждение достаточно щедрым, когда передавал мне первый список имен».
Было еще много листков подобного содержания. Джеймс сразу узнал почерк леди Лавинии Уинчелл. Тем же почерком были написаны и другие письма, извращенные сексуальные послания, которые, как теперь начал подозревать Джеймс, явно предназначались ему.
А в самом низу этой стопки явных улик Джеймс нашел и признание.
«Если ты читаешь это, Саймон, я скорее всего уже мертв. Знай, что я погиб от руки леди Уинчелл. И чтобы забрать с собой в ад эту мерзкую тварь, я хочу полностью признаться в своих преступлениях».
Это признание в предательстве, полное, как показалось Джеймсу, искреннего сожаления, вызвало у него отвращение, смешанное с сочувствием.
Джекем.
Джеймс чувствовал, что с ним что-то не так. Саймон спас этого человека, приведя его с улицы и поставив на ответственную должность в своем клубе, однако никогда не допускал Джекема во внутренний круг.
По этой же причине и Джеймс никогда этого не делал. Он имел огромное желание завербовать Филиппа, но всегда тщательно скрывал тайну клуба от Джекема.
Джекем.
Некоторое время Джеймс сидел неподвижно, потрясенный обнаруженными фактами, чтобы хоть как-то реагировать на случившееся.
«Значит, это не я выдал "лжецов"».
Джеймс едва не выронил документы из рук от охватившего его облегчения, ведь на его плечах в течение долгого времени лежало непосильное бремя.
«Я никого не предавал».
Вот почему Лавиния держала его в плену на том корабле. Ей не удалось его сломить.
Она подкупила Джекема. Неужели причиной была его слабость к бриллиантам?
И все это время, пока Джеймс искал доказательства или единственного свидетеля, за его спиной Джекем наблюдал за ним. Гнев тяжелой волной начал подниматься в его душе. И тут он вспомнил.
Филиппа.
Только теперь он понял, что она глубокой ночью делала в кабинете Джекема. Каким-то образом ей удалось узнать обо всем, у нее хватило ума, чтобы разглядеть то, чего не видели даже самые опытные «лжецы». И Филиппа решила найти доказательства.
Почему же она не пришла к нему? Почему не рассказала о своих подозрениях?
Потому что знала, что он не поверит ей. Боль сдавила грудь Джеймса. Его недоверие толкнуло девушку на этот опасный шаг.
И теперь Филиппа оказалась в руках Джекема.
Стоя перед клубом, Джеймс порылся в кармане в поисках монетки.
– Отнеси это в Этеридж-Хаус.
Мальчишка кивнул и помчался по улице, сжимая в одном кулачке послание, в другом – деньги. В предрассветной тишине его башмаки стучали по булыжнику. Джеймс проводил его взглядом. Мальчишке можно было доверять, его услугами «лжецы» часто пользовались, он был одним из многих неприметных уличных помощников.
Не потребуется много времени, чтобы дождаться реакции Далтона или прихода Клары, которая возьмет на себя заботу о Робби. И, все же Джеймс с трудом сдерживал тревогу. Филиппа в опасности, а он понятия не имеет, где ее искать.
Единственное, что он знал: все дороги ведут к Лавинии.
Следует ли ему прямо сейчас направиться к ней? Эта женщина достаточно умна, чтобы держать Филиппу у себя дома.
Черт побери, шпион он или нет? Неожиданно Джеймс преисполнился уверенности, которая смела прочь его замешательство и многомесячные сомнения. Его охватил азарт, мысли приобрели четкость и ясность.
Испытав чувство облегчения, Джеймс едва не рассмеялся.
Привет, Грифон. Тебя очень не хватало.
Он уже было решил рискнуть и вторгнуться в дом Лавинии, когда к нему подбежал другой мальчишка.
– У меня сообщение к кому-нибудь из членов клуба, сэр.
Мальчишка запыхался, он устал от долгого бега. Джеймс ощупывал карманы в поисках серебра, когда мальчишка выпалил свое сообщение.
– Хромой человек направляется на запад в сторону Скарлет-Харт. Рыжеволосая с ним.
Фиблс.
– Слава Богу, – выдохнул Джеймс. Бросив мальчишке шиллинг, он присел на ступеньки клуба. – Сюда скоро прибудут джентльмен и леди. Передай им то, что сообщил мне, получишь еще два.
Мальчишка кивнул. Джеймс окинул его взглядом. Этого парнишку он не знал.
– Эта леди очень щедрая. Так что обязательно дождись ее.
Он надеялся, что этого посула будет достаточно, чтобы парнишка передал сообщение по назначению, поскольку у него самого не было ни терпения, ни времени оставаться на месте. В соответствии с инструкциям, «лжец» в такой ситуации должен дождаться подкрепления, но Джеймс не мог бездействовать.
Еще раз дав наставление мальчишке, он сорвался с места, подозвав первый же попавшийся кеб. Он должен идти за Фиблсом по пятам.
Только бы старый филер снова не упустил Джекема.
Филиппа плохо знала Лондон и совершенно не представляла себе, куда Джекем ее привез. Они стояли в пустом особняке в некогда богатом районе города. Всю дорогу Джекем крепко держал ее за руку. При всей внешней немощи руки Джекема были очень сильными.
В другой руке он сжимал пистолет, который не выпускал с того момента, как в клубе она, подняв голову, увидела возвышающегося над ней предателя. Сколько же времени прошло с того момента? Час или больше?
В доме не было никакой мебели. Особняк был совершенно пуст, что подтверждало эхо, разносившееся от стука их башмаков по деревянному полу. Единственная свеча в руке Джекема давала возможность рассмотреть комнату, где они находились. Она походила на переднюю гостиную. На высоких окнах висели тяжелые занавеси, явно предназначенные для того, чтобы скрыть от посторонних глаз все, что происходило в этом пустынном доме.
Филиппа осторожно кашлянула.
– Чего вы ждете?
Джекем не ответил. Он даже не взглянул на нее.
Странно. У Филиппы был не слишком большой опыт общения со злодеями, но она представляла их себе горластыми, шумными, угрожавшими своей жертве, прежде чем разделаться с ней.
А может, она просто начиталась рыцарских романов.
Наконец какой-то звук нарушил давящую тишину. Щелчок и отдаленный звон колокольчика просигналили, что открылась парадная дверь. Треугольник света возник на полу вестибюля.
Вскоре в клубе заметят ее отсутствие. Оставалось надеяться, что Джеймс встревожится. Наверняка Агата и Клара позаботятся о том, чтобы организовать поиски.
Однако надежда на то, что ее найдут, была весьма слабой. Ведь искать ее в огромном городе все равно что иголку в стоге сена.
В дверном проеме стояла Лавиния и, усмехаясь, смотрела прямо на Филиппу!
Еще один паб, еще одно послание от Фиблса. Подгоняя лошадь, Джеймс чувствовал, как колотится у него сердце. Быстрее. Вперед.
Каждая задержка казалась вечностью, каждая тележка, преграждавшая им путь, выводила его из себя.
Еще одна пивная, еще одно послание: «На запад. "Черный Лев"».
Он должен был дождаться Далтона, который прибудет с подкреплением. Но не мог.
Филиппа.
Быстрее.
Лавиния щелкнула пальцами над головой Филиппы. Филиппа скосила глаза.
– Я кусаюсь.
Лавиния презрительно фыркнула, но отступила на шаг, повернувшись к Джекему, который держат наготове пистолет.
– Что ей может быть известно?
– Достаточно, чтобы обыскивать мой кабинет. – Джекем прищурился, глядя на Лавинию. – Я слышал, она приходила к вам. Что вы ей рассказали?
– Ничего. Ты же знаешь о нашем уговоре. Я не могу предать тебя, не выдав себя. И наоборот.
Филиппа внимательно прислушивалась к их разговору. Итак, предатель не доверяет своей хозяйке.