Когда мы пересекали Ла-Манш, майор Барк достал из походного чемодана бутылку шотландского виски:
— Джеймс, предлагаю выпить за успешную поездку!
Мы пропустили в каюте по паре стаканчиков и вышли освежиться на палубу. Море было спокойным и где-то вдалеке сливалось с голубым небом и молочными облаками.
Напарник облокотился о борт корабля, всматриваясь вдаль.
— Томас, откуда у тебя этот большой шрам на ладони?– поинтересовался я.– Получил на войне?
— Нет, Джеймс. Эту отметину я получил в тринадцать лет, когда гостил у деда Джейкоба в Уэбсе. У дедушки во дворе всегда было полно живности. Бегали курочки, сзади дома стоял загон для овец, в клетях сидели кролики. Двор охраняла собака Джалина. Однажды утром я вышел из дома и заметил, что Джалина ощенилась, рядом с ней пищали четыре очаровательных маленьких комочка. Дед принес ведро воды и приказал потопить щенят.
«Зачем их топить, дедушка? — возразил я.– Давай лучше раздадим соседям…»
' Сделай это, слюнтяй!'– строго приказал дед.
Мне ничего не оставалось, я не мог ослушаться деда Джейкоба… До сих пор помню пронзительный взгляд Джалины, когда я забирал у нее щенят. Она смотрела на меня с немым укором.
На следующее утро я принес собаке кашу с куриными обрезками, которые она обожала. Джалила неожиданно зарычала и бросилась, вцепившись мне в руку. Хорошо неподалеку находился дед. Он подбежал и быстро отогнал собаку. Дедушка Джейкоб завел меня в дом, обработал и перевязал рану. Мне казалось, что сука прогрызла руку почти до кости. Было невероятно больно. Дед вздохнул, взял со стены ружье и вышел во двор. Через минуту послышался выстрел и короткий собачий визг. Я выглянул в окно. Джалила неподвижно лежала на земле в луже крови. Картечь снесла собаке пол головы.
Вечером я спросил у деда: «Почему Джалила на меня набросилась? Из-за щенят?» Он немного подумал и ответил: ' У животных тоже есть душа и чувства. И они никогда не обманывают. Но собаку, бросившуюся на хозяина — нужно непременно убить, Томас. Это уже не собака, а взбесившийся зверь… Никогда не доверяй тем, кто тебя предает…'
Томас так пронзительно взглянул на меня, что даже стало немного не по себе. Он печально вздохнул:
— Рука еще пару месяцев не сжималась до конца. Если бы дедушка вовремя не подоспел, Джалила наверняка лишила бы меня руки. Дед Джейкоб умер на следующее лето. Ему было всего пятьдесят шесть. Он возвращался из торговой лавки, упал и умер. Коронер сказал, у деда был кровяной сгусток в сосуде.
— Тромб.
— Что?
— Этот кровяной сгусток называется тромб.
Томас слегка задумался:
— Джеймс, помню ты говорил, что у тебя есть приятель- француз. Я бы на твоем месте не очень доверял французам… Пятьдесят процентов из ста, что он шпион или работает на разведку.
— Франция — наш союзник.
— Джеймс, ты ведь неглупый человек. Это временный союзник. Наполеон III хитер, но ему далеко до своего дядюшки Бони. Вот кто был мозговит и хитер. Французы и Англичане всегда будут врагами. Две сильные державы, которые находятся по соседству — никогда не смогут жить в мире. Между нами и сейчас идет «тихая» война за колонии… Во Франции полно наших агентов, а у нас, думаю, вовсю шуршат французы… Помнишь взрыв корабля в Портсмуте? Говорят кое-что уже накопали и нашли французский след…
— Не понимаю. Наполеон III подписал с Англией договор о перемирии. Зачем французам взрывать корабль союзников?
— Когда Секретная служба раскроет это дело, тогда все и выяснится. Думаю мы точно не узнаем всей правды. Кстати, французы до сих пор уверены, что именно Британия замешана во всех мятежах и революциях в Европе. Если начистоту, не люблю я этих «лягушатников»…
Майор Томас Барк всегда немного не договаривал. Даже слегка пьяный, он старался держать язык за зубами. Однако за эти дни я кое-что выяснил, покопавшись в старых пыльных архивах. Тайны хранились не только за семью замками в Секретной службе, кое-что было и в нашем отделе разведки.
Английская дипломатия на протяжении двух столетий прибегала к оружию тайной войны. В Неаполе агентом Британской Секретной службы была Эмма Гамильтон, супруга английского посла, любовница адмирала Нельсона и родственница моей Элизабет. Английский посол Уитворт был причастен к подготовке заговора против российского императора Павла I, прекратившего войну против Франции. Впоследствии император Павел, как известно, все же был убит.
Силами английской разведки было совершено несколько покушений на Наполеона, который почти до 1810 года дружил с Россией. Англичанам даже удалось перехватить тайный Тильзитский трактат, заключенный между Наполеоном и Александром I.
Английские министры и послы часто вербовали послов других стран, иногда даже подкупали почтмейстеров для получения доступа к письмам. Золото было всегда нервом тайной войны.
Начиная с 17 века борьба с Францией за колониальное и торговое преобладание не только сосредоточила внимание британской разведки на «исконном враге», но и побуждала смотреть на каждого француза как на потенциального шпиона. Граф Ноттингем писал об этом открыто еще в конце 17 века. Копии этих документов хранились в наших архивах. Англичане очень серьезно относились к истории.
Томас окликнул меня:
— Джеймс, опять ты витаешь в облаках… Послушай, вот твой приятель пишет книги. А сам ты как относишься к литературе?
— Неожиданный вопрос… книги люблю, но времени на чтение совершенно нет…
— Тебе нравятся романы Вальтера Скотта?
— Честно признаюсь, читал только «Айвенго».
— Замечательный роман! Один из лучших, написанный на английском языке. Однако мое мнение — романы Вальтера Скотта грешат некоторым многословием. Это дебри, через которые порой трудно добраться до сути произведения.
— Томас, так тем и прекрасен роман. Когда наслаждаешься каждым словом, каждой фигурой речи, неспешно следя за ходом повествования.
— Здесь я с тобой не соглашусь. «Луки и секиры!» — так кричали саксонцы, когда их теснила арабская конница. И сразу чувствуется, что именно так они и должны были кричать! Краткость, выразительность и простота определяют истинный дух нации. Все высокопарное приводит в уныние английских солдат. Нам по душе сдержанность. Немцы идут в бой, распевая псалмы Лютера. Французы приходят в восторг от песен о славе и отечестве. Наши матросы в Африке тащили на себе тяжелые орудия и распевали: «Вот еще кусочек сахара для птички…» Наш полк вступал в бой с туземцами под припев: ' И еще чуть-чуть…'
— Томас, я даже не догадывался, что ты такой романтик.
— Настоящие романтики — это русские. Мне недавно рассказывали удивительную историю. Пока русские солдаты проламывали брешь в крепости на Дунае — они все время с увлечением распевали песни. Представляешь, со стен крепости стреляют, бросают камни. А они, как ни в чем не бывало, распевают и проламывают брешь, пока несколько солдат, оставшихся в живых, не утвердились победоносно наверху стены… Мне недавно кое-что объяснял один умник из отдела аналитики. Простой монотонный звук в бою заменяет звук тамтама, раздававшийся в битве дикарей, и, гипнотизируя солдат, призывал на подвиг…Знаешь, Джеймс, русские — достойные противники. И давай больше не будем называть их
варварами…
— Хорошо,– кивнул я.
Мы вернулись в каюту. Вскоре Томас уснул, но мне вовсе не спалось. Все эти месяцы я тщательно изучал менталитет англичан, в особенности военную стратегию на морях. Британские адмиралы утверждали, что неприятельским десантным армиям нужно навязать бой на море до того, как они «набьют свои желудки нашими кентскими каплунами». Убеждение в превосходстве Королевского флота на море было твердым и непоколебимым. Да, англичане действительно опережают нас в модернизации вооружения, технологиях, воинской дисциплине и тактике ведения боя. Но я точно знал, что в любой крепости имеются и уязвимые места…