Когда майор Пилтсмут, лейтенант Горц и охранники подбежали, беглец был мертв. Вскоре подошел и полковник Маклоу. Он грустно взглянул на тело беглеца:
— Я же кричал не стрелять, мать вашу! Кто вообще стрелял?
Быстро приблизился рослый комендант тюрьмы Лоуренс:
— Полковник Маклоу, стрелял часовой с вышки. Он делал все точно по инструкции!
Маклоу грязно выругался и направился к штабу. День сегодня с утра не задался.
Проводник Анжи скакал на резвом вороном коне. Следом майор Барк на рыжей лошади. Напарник выглядел нелепо в шароварах, просторной рубахе и бурке. Да еще с шестидневной порослью на щеках. Барк напоминал местного валаха, впрочем как и я. Мне досталась старая кобылка, которая постоянно отставала. Анжи остановился возле небольшой извилистой речушки и деревянного мостика.
— Дальше сами. За мостом можно легко напороться на казачьи пикеты.
— Вы боитесь казаков, будто они настоящие черти…– усмехнулся Барк.
— Сколько еще до Силистрии? — поинтересовался я.
— Если на лошадях — к вечеру бы добрались. Но лучше спешиться и дальше идти пешком. Как пройдете мост — направляйтесь вдоль берега, вниз по течению. После чуть восточнее, через топи и лес, а там до Силистрии уже рукой подать. Это верный маршрут. Казаки ездят по большим дорогам, через лес идти надежней…
Мы спешились и отдали лошадей проводнику. Он привязал их веревками к луке седла и прогулочной рысью поскакал назад.
Несколько часов мы шли молча. Пересекли топи и медленно пробирались по лесным зарослям. За время пути и вправду не встретили ни души. Только вдали слышались пушечные канонады. Мы догадались, что стреляют возле крепости и направлялись прямо на выстрелы. За четыре часа сделали только два коротких привала.
— Джеймс, ты в хорошей физической форме,– кивнул Томас.
— Да и ты, старичок,– усмехнулся я.
— Какой же я старичок! Мне всего тридцать семь…– обиделся напарник.
Неподалеку кто-то вскрикнул и мы заметили на пригорке девушку.
— Эй, фата! — окликнул Томас по-румынски и поманил девушку.
Девчонка на миг застыла, но вскоре все же спустилась. Она оказалась совсем юной, не старше четырнадцати. Худенькая, с пугливым взглядом черных цыганских глаз.
— Не бойся. Мы идем в крепость, — Томас показал в сторону выстрелов.
— Дядечку, вам не пройти! Там даже мышь не проскочит! Солдаты все оцепили.
Разговор велся на румынском, но я почти все понимал.
— У нас семьи в крепости… думаю русские пропустят!
— Никого не пускают. Хотят измором крепость взять. Стреляют даже с кораблей на Дунае…– девчонка задумалась.– Если попытаетесь просочиться ночью — сразу пристрелят. Лучше ступайте в Вялинский гарнизон,– она кивнула в сторону.– Договоритесь с местным офицером. Может за деньги и пропустит, если и вправду в Силистрии семьи остались…
— А ты чего в лесу делаешь?
— Кору собираю,– девочка показала большое лукошко, наполовину наполненное тонкой клейкой корой.– Бабка Софья отправила…
Когда девчонка ушла, мы задумались.
— Томас, может и вправду попробовать купить проход в крепость?
— Опасно. Лучше дождемся ночи и пойдем к Силистрии. Не верю я этой девчонке…
— Ночь — время воров и шпионов. Если нас схватят ночью, считай, все точно пропало!
Майор задумался, но ничего не ответил.
Да, Томас почти настоящий «Джеймс Бонд». Метко стреляет, хорошо дерется, разбирается в оружии и знает четыре языка. Но все же логика у напарника немного хромает. Если нарвемся ночью на дозорных — точно пристрелят без всяких раздумий, к гадалке не ходи.
Мы пробирались по лесу довольно долго. Часов у нас не было, но по солнцу я определил, что уже около пяти.Вскоре мы вышли к равнине и пологим сопкам. Вдали виднелся полевой лагерь, а чуть дальше стены крепости и широкая река. По дороге ехали несколько всадников. Мы снова спрятались за деревьями.
— Черт! Вокруг крепости равнина…– заскрипел зубами Томас.– Нам никак не подобраться…
Из-за деревьев на пригорке показались три темные фигуры. Они были далеко, однако заметили нас и сразу вскинули ружья:
— А ну, руки в гору! — услышал я родную русскую речь.
Бежать уже не имело смысла.
Из дальних кустов вышли еще трое и быстро помчались к нам.
Томас от досады заскрежетал зубами. Когда солдаты приблизились, напарник радушно улыбнулся и поздоровался на румынском:
— Буна зиа!– он показал на себя.– Калоян.
К Томасу подошел крупный плечистый прапорщик и кивнул солдатам:
— Обыщите их!
Нас быстро обыскали. У Томаса забрали кисет с табаком, у меня небольшой самодельный нож. Томас не курил, я даже не знал, зачем он всегда таскает кисет.
— Вы куда идете, черти? — усмехнулся прапорщик.
— Мерджи…– Томас вздохнул и показал на крепость.– Семья там…
— Семья?
— Семья,– быстро покачал головой Томас.
С пригорка спустилась троица. Двое держали ружья наготове, третий, чернявый молодой лейтенант, громко спросил:
— Местные?
— Вроде местные…– пожал плечами прапорщик.
— Тащите их к майору Мезинцеву, пусть сам разбирается…
— Силистрия. Семья,– отчаянно пробормотал Томас.
— А ну, пшел, нехристь! — буркнул невысокий солдат с оспинами на лице, и грубо подтолкнул напарника в спину.
— А ты чего молчишь, иуда? — нахмурился прапорщик, взглянув на меня.– Язык проглотил?
— Это Живко,– обернулся Томас, он показал на рот и скрестил пальцы у губ.
— А… немой…– кивнул прапорщик.– Давай, ступай за другом…
Вскоре нас привели в полевой лагерь, окруженный повозками. В центре высились три желтых полевых шатра, а по краям глубокие окопы. Вдали хорошо просматривалась крепость и серые высокие стены. В кустах я заметил около десяти пушек, тщательно замаскированных ветками. Четыре большие пушки стояли открыто на пригорке. Возле крепости копались несколько русских пехотинцев. Они минули ров и подобрались вплотную к наружной стене. Странно, но солдат даже не обстреливали из крепости.
Майор Мезинцев оказался крупным мужчиной с густыми запорожскими усами. Он внимательно осмотрел нас, выслушал Томаса и покачал головой.
— Нет, ребятки. Попасть в крепость сейчас никак нельзя. Потерпите с недельку. Войдете вместе с нами…
— Там семья…– пробормотал Томас.
— Ничего, подождут…– майор задумался.– А откуда вы вообще идете?
— Из Карно. Мы подёнщики…– вздохнул Томас, смешивая румынский, польский и русский.– Пропустите нас, панове… очень прошу.
Майор покачал головой и окликнул солдат:
— Не нравятся они мне. Посадите пока этих друзей в яму. Как на штурм пойдем, так и отпустим…
На краю лагеря оказалась глубокая яма, прикрытая толстыми бревнами. Размером три на три метра. Нас спустили вниз и приказали сидеть тихо. Даже поставили наверху дежурить охранника.
Внизу я осмотрелся. В яме был широкий дощатый настил у стены. Как раз для двоих. Наверняка это местная полевая гауптвахта.
Теперь я мучился перед дилемой. Как передать русским важные сведения и не засветится перед майором Барком?
Напарник выглядел расстроенным. Однако мы даже не могли общаться. По легенде я немой валахец. Через час в яму спустили котелок с кашей и флягу с водой. Томас немного поел, взгромоздился на настил и вскоре уснул. У напарника и вправду железные нервы.
Вскоре совсем стемнело.
Мне не спалось. Я долго смотрел на звездное небо. Здесь небо почти такое же, как в России. В Англии я редко видел такое необыкновенное множество звезд. Канонады давно утихли и я слушал в поле звонкие рулады цикад. Мне сразу вспоминалась усадьба. Моя Аглая, сынок Мишка, он наверняка уже бегает и болтает без умолку. Как бы мне хотелось хоть краешком глаза взглянуть на семью…
Но в душе неожиданно затаилась тревога. Не хватало еще погибнуть от пули своих. Но все же как передать сведения о выдвижении австрийцев к Дунаю? Если рассказать все недалекому майору Мезинцеву — меня наверняка примут за провокатора, нужен кто-то посерьезней, лучше всего генерал. И как я вообще собрался передавать сведения, если по легенде я «немой»?