— Ты кто? — непосредственно спросил Дамблдор у Тома. — Я тебя не знаю. Ты злой.
— Почему? — поинтересовался тот.
— Ты за что-то на меня сердишься. Я чувствую. Но я тебя не знаю. Точно. Может, это твоя кровать, а я ее занял?
Том временно потерял дар речи… К счастью, ненадолго. Пока Эйлин объясняла, что «этот дядя не претендует ни на кровать, ни на что другое в этой комнате», он успел сориентироваться.
— Нет, Альбус. Я сердился на одного человека, который был очень похож на тебя.
— На того старика, которым я стал? — на глаза Дамблдора навернулись слезы. — Я хочу стать собой, обратно. Я не старик!
— Я уже вижу. Знаешь, а у тебя получается. Вот, волосы уже не совсем седые, хочешь в зеркало посмотреть?
— А я там буду старый?
— Уже не настолько.
Альбус нерешительно потянулся за зеркальцем, которое подала ему Эйлин.
* * *
Взглянувший в зеркало на себя Дамблдор чисто по-мальчишечьи шмыгнул носом… Эйлин озарило: она протянула ему одну из последних колдографий директора в «Ежедневном пророке», благо, ворох газет был под рукой: Альбус Персиваль и так далее за прессой следил довольно тщательно.
— Вот, смотри, каким ты был недавно… И сравни. Ну… как? Правда, моложе?
— Правда… Только совсем немножко получилось. Мало и медленно, — слабо улыбнулся Альбус. — Думаете, я правда смогу?
— Если ты пустишь меня посмотреть в твою голову, я смогу сказать, как быстро ты справишься и сколько тебе примерно будет лет. Хочешь?
Дамблдор смотрел на Тома как на змея-искусителя. Тот улыбнулся. Да, такого директора трудно считать врагом… Да и что тут от директора осталось? Подумать только… всего-то — множественный Обливиэйт!
— А ты… ты не сделаешь мне ничего плохого?
— Я, Том Марволо Риддл, лорд Певерелл, клянусь ничем не вредить Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору во время просматривания его памяти и личности.
— Ого… Это меня так зовут? Вы мне напишите, а то я забуду… Надо же…
Альбус зашевелил губами, стараясь повторить собственные имена.
— Ну вот, уже забыл, как там… Вуль?..
— Вульфрик.
— А без него можно? — поморщился Альбус. — Оно мне не нравится.
— Это как ты сам решишь, когда будешь совершеннолетним, — выдала Минерва, улыбнувшись потрясенному виду коллег.
— А когда?
— В семнадцать лет, когда волшебники заканчивают школу.
— Я хочу в школу, там весело… кажется, я помню…
— Что, номер не прошел, Минерва? — прошептал ей на ухо Слизнорт.
— Нет, но попробовать-то стоило? Кто его воспитывать-то будет, если он?.. - она не стала продолжать - все было и так понятно.
Действительно, кто возьмется воспитывать уважаемого директора?
— Полный сюр… — протянул Том, выразив общее мнение.
— Дядя, ты будешь смотреть? Ты точно на меня уже не сердишься?
Милорд Певерелл хотел было что-то сказать, но поперхнулся… А потом сел напротив и провалился в голубые глаза своего бывшего врага - когда-то ледяные до дрожи, а теперь просто детские.
Вынырнул он почти через час и некоторое время еще приходил в себя, вгоняя коллег в легкую панику покрасневшими глазами, выступившей на лбу испариной и напряженной сеткой вен на висках. Альбус же мирно уснул снова, как только прервался их контакт. Устал...
— Ну… что? — шепотом спросила Ирма.
Том ласково коснулся ее руки и усадил рядом.
— Лет десять-двенадцать, - выдохнул он. - Укрепляющее есть? Я тоже устал, но спать - это слишком большая роскошь, доступная теперь только ему, - он кивнул на Альбуса.
— Он столько времени будет вот так?..
— Нет, ему будет столько лет. Случится это… думаю, пары недель ему хватит, — Милорд окончательно пришел в себя и разговорился: — Это что-то уникальное, я никогда не видел такого! Их действительно двое, и второй, который, как вы говорите, Эшу — сильнейший маг. Просто невероятно.
— Сильнее Дамблдора?! — выдохнул Флитвик.
— Да. И он… он растворяется, он жертвует собой, чтобы… чтобы стать таким, каким он сам себя считает. А Альбус… Он там, в глубине и тоже начинает растворяться, но… Даже представить не могу, как эти двое договорились и что вообще из этого получится, точнее, кто! И еще они тратят свою магию, чтобы стать тем, кем они оба хотят. Ребенком. На это уходит масса сил.
— Он потеряет магию?
— Альбус мечтает стать ребенком?!
— Он станет сквибом?
— Нет, останется магом. Да, мечтает. Не такой силы, как был, но… очень необычным. Это… плата. За слияние. За то, что они не хотят расстаться, — Милорд пожал плечами. — Я так понял, но не знаю, насколько это правда.
— А ты бы перегрыз себе ногу, попав в капкан? — Дамблдор внезапно открыл глаза, и по одному его острому взгляду все поняли, что вот он — директор - такой, каким был. И замерли, схватившись за свои палочки.