Эйлин Далтон-Принц обняла мужа и посмотрела в его глаза. Далеко не сразу она поняла, как ей посчастливилось. Сначала согласившись на брак лишь для того, чтобы защитить его, испытывая к нему уважение и огромную благодарность, но — не любя, она сама не ожидала того, что они смогут быть счастливы.
Любовь вырастала незаметно: из удивительного взаимопонимания, общих интересов, а уж когда она начала узнавать Алана ближе и глубже, то была просто очарована. Ум, такт, смелость… Великодушие, с которым он прощал ее глупости. Иногда Эйлин казалось, что она не заслужила такого подарка от судьбы. Но вот он, с ней рядом, и их пульс бьется так, словно они — один человек.
Алан крепко обнял жену и зарылся носом в ее волосы с едва уловимым запахом свежей травы, склонился к лицу и что-то тихо зашептал на ухо. Эйлин улыбнулась и подняла лукавый взгляд:
— Я над этим подумаю.
— Обещаешь?
— Конечно. И не только подумать, — игриво ответила она и взвизгнула, когда муж закружил ее в объятиях.
— Алан, у меня скоро занятия! Поставь, где стояло! Ала-ан!
— Тебе что-то принести, помочь приготовить? — он даже не запыхался.
— Да все уже в классе. Только не надо мять… — последнее слово из нее было почти что выдавлено новыми объятиями:
— Можно подумать, взмаха палочки тебе не хватит, чтобы привести наряд в порядок.
Эйлин наклонила голову, быстро посерьезнев:
— Мне надо настроиться. Первая группа будет непростой.
— Это та, где трое близнецов?
— Она самая.
Никто не заметил хитрющее выражение на личике Эбби — конечно, она стояла за «случайно» приоткрытой дверью, а услышав шаги матери, моментально нырнула за плотную портьеру. Все же правильно она решила просить братика у отчима, ему определенно было проще уговорить мать — кажется, сейчас отлично получилось. Вот бы поговорить с Севером… Но нет, она не будет ему писать. Ишь какой, даже Эванс не поленилась для нее, расщедрившись на целых три страницы, да таких интересных! А он… брат, тоже мне… Хотя, ладно. Она напишет. Только одну фразу. И никому не даст читать, сразу пошлет.
За завтраком на черноволосого когтевранца и его соседку обрушился целый «совопад» — Северус едва успел защитить еду в тарелках, а соседи шарахнулись кто куда. Письмо, письмо, о, посылка какая-то, журнал — здорово, Том его все-таки выписал для него… еще письмо… Лили тоже разбиралась в куче из пяти конвертов, тихо шевеля губами:
— Эбби, мама, Пет, о, мисс Принц, снова мама…
— Сколько у вас адресантов! — не удержался от любопытства парнишка с Хаффлпаффа, потесненный перебравшимися в срочном порядке за соседний стол бывшими соседями Лили и Северуса.
— Родственники, — пожала плечами Лили.
— У маглокровки? С совами?
— Они наши соседи, — закрыл тему Принц.
— Так вот почему вы все время вместе. А мы думали, парочка!
Лили покраснела и опустила голову, а Северус фыркнул:
— Ага, уж как меня девочки интересуют, деваться некуда!
И, поймав потрясенные взгляды однокурсников, продолжил:
— В настоящий момент меня интересует наконец пожрать, прочитать, что пишут родные, при этом не опоздав на зелья, и задать пару вопросов декану.
— Каких вопросов?
— На занятии услышишь, дай уже поесть!
После завтрака Принц и Эванс унеслись двумя вихрями, черным и рыжим. Конечно, письма читать. Хотя Северус первым делом пролистал «Какой колдун» и «Практику зельеварения», а потом уже раскрыл самый красивый конверт и удивленно поднял брови.
«Вот приедешь, я надуюсь, лопну и все обрызгаю!» — было написано наверху листочка аккуратным почерком сестры. Он усмехнулся и вздохнул. Осваивать эпистолярный жанр ради маленьких девочек… Надо будет расспросить Лили, что она там ей писала. Точно, она пусть пишет письма, а он, так и быть, кое-что растолкует ей по урокам. Кстати, мать молодец, обучила девчонку многим полезным в быту чарам, она почти не отстает от чистокровных. Надо будет еще Лили про Петунью спросить, поступила ли та, куда хотела.
— Темпус, — взмахнул он палочкой и понял, что на остальное времени нет, пора идти на занятия.
Лили встретила его в гостиной. По пути она (и три ее соседки) не переставали удивляться, как он ухитряется ориентироваться во всех лестницах, переходах и коридорах замка. («А подежурьте с ночными обходами пятнадцать лет…») Он вздохнул, входя в класс:
— Если вы хотите научиться сами, пора начинать.
Девчонки печально охнули, но согласно кивнули. И в самом деле, не будет же он их все семь лет за ручку водить.
На трансфигурацию они уже сами искали дорогу, а потому опоздали…
Том Реддл, лорд Гонт, блаженно потянулся, подставив лицо солнечным лучам. Клаустрофобией он сроду не страдал, но до чего приятно было очутиться вне родного замка! А главное, наконец ощутить, что действует собственная магия. Он взмахнул слегка заискрившей палочкой, наколдовав «Темпус», и присвистнул. Задержался он прилично. Чем-то заняты соратнички? Хотелось верить, хоть что-то путное из списка они нашли… Надо будет всех собрать. Название поменять идиотское, опять же.
Палочка что-то странное вытворяет — или его магия так изменилась и придется покупать новую? Пообщаться заодно со Стариком Олли… «Но, может быть, — подняла голову паранойя, — палочку стоит брать не у него?.. Хотя поболтать о молодом Принце надо будет определенно. На всякий случай».
Столько дел, столько дел… Он неожиданно тепло улыбнулся и аппарировал в Принц-манор.
Магический квадрат, а если правильно, то Латинский квадрат — игра, изобретенная в XVIII веке Леонардом Эйлером, немецко-русским выдающимся математиком, физиком, естествоиспытателем… Ныне известная как судоку ;))
====== 4. Просто хлеб ======
Комментарий к 4. Просто хлеб Глава будет неожиданной – это почти что “вбоквел” к основному повествованию, но тем не менее, его необходимая часть.
Старик стоит на мосту. Ветер треплет тонкие седые кудри, делая его похожим на одуванчик: вот-вот улетит. Старик кидает чайкам куски хлеба, которые обычно не успевают даже долететь до черной глади Темзы. Мимо проходят люди, но он никого не замечает. Да и кого ему замечать…
Чайки. Кричат, ссорятся из-за кусков, дерутся.
Одна садится близко. Она кажется немного крупнее и крепче остальных. Она всегда сытая. Самая ловкая, она всегда успевает первой. Самая сильная, она легко отгоняет тех, кто покусится на ее еду. Она смотрит на старика. Оценивает. Может, у него есть еще что повкусней простого хлеба?
На небе ни облачка, ветер разогнал остатки утреннего тумана, но у старика почему-то совершенно мокрые щеки. Он что-то говорит и протягивает к птице дрожащую руку.
Пустую?!
Чайка зло клюет его в палец.
Старик грустно смотрит на тонкий кровавый ручеек, стекающий по ладони, поднимает глаза, встречаясь со злым и бессмысленным птичьим взглядом. Хлопок сильных крыльев обдает ветром лицо.
Улетела… И с криком кинулась в драку за очередной кусок, брошенный чужими людьми.
Сколько она себя помнила, Иви всегда мечтала о небе. Когда она была совсем маленькой, ей хотелось взлететь, как парашютики одуванчика. И даже немножко получалось. Иногда.
Когда немного подросла — стала мечтать научиться летать, как бабочка или птица. Или фея… После первой же прочитанной о феях сказки она почти определилась с тем, кем станет, когда вырастет. Конечно, феей, только доброй…
Семья ее не разуверяла. Девочка росла в своем крошечном мирке, состоящем из родителей, игрушек и чудесных книг, а с девяти лет стала, несмотря на сопротивление матери, иногда помогать отцу в магазине. Так она начала понемногу узнавать волшебный мир, но знакомство оказалось совсем не радостным с первого же дня.
Лорд Принц выбирал палочку для дочери. И успел зло пошутить над маленькой полукровкой, когда та захотела было познакомиться с его наследницей. Девочки, едва увидев, сразу потянулись друг к другу, но получили такую жесткую отповедь, что испугались. И Гаррик не смог ничего сделать, чтобы утешить дочь, подвешенную лордом за шкирку в самом темном углу. Даже подойти к ней не мог, пока заклятие не развеялось. Он не был таким сильным волшебником.