В тепле и уюте ее разморило. Хотелось лечь, укутаться одеялом и заснуть.
– Намного?
– Да. Машина неэкономичная, бензина требует много, а желающих на ней ехать – совсем мало. Люди как увидят звезды и отверстия от пуль – пугаются, шарахаются и отказываются садиться. Только с наступлением темноты дело пошло живее.
– Так, может, тебе по ночам ездить? – предложила Грицак.
– По ночам ездить опасно, есть риск сильно нарваться, – объяснила Люда. – Но у меня появилась оригинальная идея. Я краем уха услышала по радио объявление о том, что в это воскресенье в Подмосковье будет проводиться ралли «Русская зима». Это такие гонки на внедорожниках по пересеченной местности. Ралли-рейд. «УАЗ» вполне подходит под определение внедорожника, поэтому мы можем зарегистрироваться, купить лицензию в местом отделении Федерации автоспорта и поехать. Если всех обгоним, получим кругленькую сумму.
– Сколько? – спросила Грицак.
– На новую машину хватит.
– А если в банк деньги положить? На проценты прожить сможем?
– Жить – нет. Но за квартиру платить, наверное, получится.
– А если мы не выиграем?
Люда вздохнула и поудобнее устроилась на стуле. Желание спать становилось нестерпимым.
– Будет очень жаль, – ответила Чайникова, – потому что такие ралли превращают автомобили в металлолом. Обычные машины не рассчитаны на подобные нагрузки. Но у нас не обычная машина, на ней ездили раньше каскадеры. То есть наш «уазик» вполне ничего, боевой. Поедешь со мной штурманом? А я буду пилотом.
Диана захлопала круглыми глазами.
– А что надо делать?
– Я тебе утром расскажу, что надо делать, – прошептала Люда, закрывая глаза. – В основном надо кричать «Направо!» и «Налево!», а также подталкивать автомобиль, когда он застрянет в сугробах.
Глаза Грицак испуганно забегали из стороны в сторону.
– Ты уверена, что я справлюсь? В смысле, с выталкиванием из сугробов? – спросила она.
– Нет, не уверена, – честно ответила Люда, – но все равно других кандидатур на должность штурмана у нас нет.
– Логично, – вздохнула Диана.
Но, несмотря на показную сдержанность, в глубине души Грицак жаждала приключений.
Чен начал срывать с Евы одежду еще в прихожей. Сначала на пол полетела старенькая выцветшая шубейка, за ней – вязаная шапочка.
– Ева, я люблю тебя, – простонал Ли Минь, впиваясь в губы девушки.
Для этого Чену пришлось встать на цыпочки. Девушка закрыла глаза и ответила на поцелуй. В квартире было холодно, но от молодого человека веяло жаром, как от печки.
– Дай мне разуться, – засмеялась Ева, шутливо оттолкнув Ли Миня, – у тебя дома есть тапочки?
– Нету, – сказал Чен, отрицательно покачав головой.
Девушка сняла сапоги и поставила их рядом со стеной. Ее ноги остались в прозрачном капроне.
– Холодно? – спросил Ли Минь.
Ева кивнула.
Чен подошел к девушке и легко, словно пушинку, поднял ее на руки. Ева обвила руками его шею.
«Остановись, мгновение», – подумал про себя Ли Минь, укладывая девушку на старый продавленный диван.
– Подожди секундочку, – прошептал он ей, с трудом отрываясь от мягких губ, – я схожу в душ.
Через несколько минут он вернулся – мускулистый, с влажной кожей, мокрым ежиком черным восточных волос и жадным блеском в глазах, но Ева уже спала. Она свернулась калачиком, поджала под себя ноги. Чен ходил вокруг нее, ходил, потом разозлился и попытался разбудить, но Ева только глубже погрузилась в сон.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил полковник Рязанцев у капитана Сергеева.
– Так точно, Владимир Евгеньевич, – кивнул тот, – болгары прислали досье на Любомира Ангелова, под именем которого, как предполагается, находился в Болгарии наш Чен Ли Минь.
– Интересно, – спросил полковник, – властей Болгарии не насторожило, что человек с типично восточными чертами лица носит чисто болгарское имя?
– Видимо, не насторожило. А вот его поведение, в частности, попытка оптом купить списанное вооружение Советской Армии…
– Попытка удалась?
– Частично. Под видом металлолома ему удалось вывезти из страны два зенитных комплекса, одиннадцать танков и сто пятьдесят два автомата Калашникова.
Полковник присвистнул.
– Еще в досье сказано, что Ангелов отличается невероятной дерзостью, куражом, ничего не боится и готов идти на риск, в том числе на первый взгляд – безумный и абсолютно неоправданный.
Владимир Евгеньевич кивнул.
– Болгарские коллеги также информируют нас о том, что Любомир Ангелов очень любит женщин и во время жизни в этой стране менял подруг каждую неделю. При этом никакой привязанности к ним не проявлял, быстро знакомился, был щедр и легко расставался с одной пассией ради последующей. Имеет особую склонность к блондинкам.
Капитан Сергеев и полковник Рязанцев обменялись понимающими взглядами.
– Ладно, Григорий, – сказал Владимир Евгеньевич капитану, – поедем-ка мы по домам, утро вечера мудренее.
Весь последний месяц Рязанцев часто засиживался на работе до одиннадцати.
Очередь в московское отделение Федерации автоспорта России состояла всего из четырех человек. Утро выдалось морозным, но солнечным и безветренным. Сугробы сияли, как драгоценные горы бриллиантов.
– Девушки, если вы за материальной помощью, то отделение собеса дальше по коридору, – пояснила женщина, которую было почти не видно из-за огромной горы бумаг, лежащих на столе.
– Мы хотим участвовать в ралли, – вежливо пояснила Люда.
– Хотя материальная помощь нам бы тоже не помешала, – тихонько добавила Диана.
– На ралли собираетесь? Зрителями, наверное? – уточнила секретарь отделения, с подозрением глядя на рыжую Люду и полную низенькую Диану.
– Нет, – отрицательно покачала головой Чайникова, щурясь от яркого солнечного света, бьющего в окна. – Мы едем соревноваться.
– Нет проблем, – пожала плечами секретарь, – что у вас за автомобиль? – спросила она, доставая анкету.
– «УАЗ», – пояснила Чайникова.
Морщась, секретарь записала марку машины, возраст и фамилии пилота и штурмана.
– Какая у пилота профессия?
– Домохозяйка, – брякнула Чайникова после небольшой паузы. – А вообще, по профессии я филолог.
– Ну а у штурмана? – задала следующий вопрос секретарь, на лице которой все сильнее проступало недоумение.
– Я реализатор на рынке, – пояснила Диана, – и у меня тоже филологическое образование.
– Водительский стаж?
– У меня четырнадцать лет, а у моего штурмана – ноль, она не умеет водить машину, – ответила Люда.
– Так что же вы, – хихикнула секретарь, – начали водить машину с одиннадцатилетнего возраста?
– Да. У моих родителей был автомобиль, и папа меня научил, – сказала Чайникова.
– Ладно, – с сарказмом махнула рукой секретарь. – Вы, конечно, очень оригинальные участники наших соревнований, но, может, так и лучше? У нас же страна победившего феминизма. Оранжевые жилетки, ломы, мартены, ударницы социалистического труда, крановщицы и трактористки. Я, конечно, не поддерживаю тенденцию по превращению женщин в бесполых «товарищей», но если уж вам так хочется…
Люда и Диана покраснели и от возмущения покрылись пятнами.
– Во-первых, это наше личное дело! – сказала Люда дрожащим от гнева голосом. – А во-вторых, наше участие в вашем ралли продиктовано экономическими причинами. Нам нужен главный приз.
Секретарь откинулась на стуле и долго смеялась, показывая мелкие белые зубы.
– Вы так говорите, – сказала она, вытирая кружевным платочком уголки глаз, – будто я не понимаю, что вы надеетесь там, на ралли, кого-нибудь подцепить. Мужчину в расцвете сил с большим и мощным автомобилем.
Тут Диана и Люда так раскричались, так раскричались, что ближайшая к ним пачка бумаг, лежащая на столе, упала на пол и рассыпалась веером.