Мика кивнула старушке и поспешила к кровати принцессы, надеясь, что целительница смогла помочь.
Лицо Джессамин лучше не стало. Ее кожа все еще напоминала растопленный воск с одной стороны. Густая коричневая мазь покрыла ожоги, и ее глаза были красными, словно она плакала. Но она победоносно улыбнулась, когда Мика описала, что произошло в тронном зале.
— Что ж! Тут ты не натворила ошибок.
Мика поклонилась, поняв, что это было близко к похвале.
— Как вы себя чувствуете, принцесса.
— Хотела бы сказать, что бывало хуже, — Джессамин коснулась обвисшей кожи на левой стороне лица и скривилась. — Но я никогда еще не выглядела так ужасно. Целительница сомневается, что это можно исправить, по крайней мере, зельями, которые она знает. Я… боюсь, это новая я, — она быстро заморгала, сдерживая слезы.
Мика переминалась у кровати, не зная, как действовать. Она еще не видела, чтобы принцесса плакала. Джессамин всегда была энергичной и сильной, скрывала свою уязвимость так хорошо, что Мика не знала, какими были ее слабости. Но принцесса полагалась на свою внешность. Как быть, если она лишилась этого?
— Мне жаль, что это произошло с вами, — Мике нужно было признаться, что она рассказала лорду Оберу о «Магии К», но она не могла себя заставить, когда Джессамин была так опечалена. Она сказала. — Я так и не поблагодарила вас за спасение моей жизни в круизе.
— Да, это было грубо с твоей стороны, — Джессамин слабо улыбнулась. — Я была довольно смелой, да?
— Да, принцесса.
— Он все еще мне порой снится, — Джессамин понизила голос, показалась хрупкой и маленькой в кровати. — Я посыпалась в поту, ощущала, как удар звенел в костях.
— Понимаю, — прошептала Мика, думая о смерти Бенсона на складе.
— Не важно, — сказала Джессамин. — Это того стоило. Я защитила подругу.
— Спасибо, принцесса.
Они смотрели друг на друга пристально два удара сердца.
А потом Джессамин кашлянула.
— Тогда за дело. Ты справилась с изображением меня, и мне понадобится, чтобы ты все время это делала.
Рот Мики раскрылся.
— Прошу прощения?
— Верно. Сейчас опасно раскрывать мое отравление. Мы должны убедиться, что Обер под контролем, и как только это случится, мне нужно будет собрать всех союзников. А еще городская стража была подкуплена. Мне уже хватает проблем, с которыми нужно разобраться.
— Вы хотите скрыть отравление?
— Внимательнее, Микатея. Хм, может, ты не готова к заданию. Мне нужно, чтобы ты посещала все мероприятия в моем облике, пока я не найду способ исцелить этот кошмар или удобный момент, чтобы раскрыть правду.
— Вы просите меня все время быть вами?
— Разве ты тут не для этого?
Мика не ответила. Это задание отличалось от того, что она делала до этого. Она играла разные роли в Серебряном замке, как того требовала Джессамин. Но она все равно была собой. Она была Микой. Джессамин просила ее отказаться от своей личности и стать не имитатором, а самозванкой.
— Я не прошу это так просто, — сказала Джессамин. — Империя в кризисе, и так будет, пока мы не вырвем с корнями влияние лорда Обера. Я не могу сделать это, выглядя как жертва. Аристократы должны поклоняться мне, а не жалеть меня.
Мика вернула свое лицо, ей нужно было принять это решение в своей коже. Она взглянула в зеркало на стене на свой курносый нос, ореховые глаза, каштановые волосы. Она посмотрела на искаженную принцессу.
Вот и миг, чтобы выбрать, насколько сильно она хотела служить империи. Когда она поступила в Академию, Мика говорила о службе родине, но она представляла приключение и даже славу — не так, чтобы ее узнавали на улицах Кристальной гавани, но так, чтобы в истории ее запомнили за значимые достижения. Когда мастер Кив сказал, что это было ее назначением, хоть тут не нужно было отправляться в далекие земли, она была против. Она жаловалась. Она боролась с приказами Джессамин. Но когда она стала работать вместе с принцессой, они спасли пленных Талантов и разбили власть самого сильного лорда империи.
Но теперь? Теперь она просила ее отказаться от себя, единственного, что у нее было, несмотря на то, что видели люди. Если лицо Джессамин не станет лучше, ей придется притворяться принцессой всю жизнь. Она была готова зайти так далеко?
— Мне нужно обдумать это, — сказала Мика.
Джессамин открыла рот, чтобы ответить, когда кто-то постучал во внешнюю дверь.
— Джесса! Это Калеб, — крикнул приглушенный голос. — Ты в порядке? Не заставляй меня выбивать дверь!
Джессамин посмотрела на Мику, приподняв бровь.