Короткая стрижка «а-ля Гаврош», угловатые движения и размашистая походка, потертые джинсы и рубашка-ковбойка, наконец, низкий голос и отсутствие всякого намека на грудь вводили в заблуждение окружающих — Валентину неизменно принимали за мальчишку. Давид Блаво не был исключением. Поэтому Валентина нисколько не удивилась, когда он выудил ее в числе других, как ему казалось, особо внушаемых подростков-мальчишек из зала, чтобы продемонстрировать свое искусство погружать людей в транс и лепить из них, как из глины, все, что было угодно ему и чего требовала публика.
Построив ребят на сцене, гипнотизер медленно двигался вдоль шеренги.
Каждого «подопытного» он доверительно брал за руку, пронзительно смотрел ему в зрачки и ласково спрашивал, как его зовут.
Когда очередь дошла до Борзых, она без тени смущения ответила басом: «Валентин!»
Зал замер в предвкушении чуда. Даже когда на галерке кто-то, не выдержав напряжения, громко пукнул, в зале не раздалось ни смешка. Через несколько секунд после начала священнодействия Валентина поняла, что команды гипнотизера лишь сотрясают воздух, а она при всем своем желании не в состоянии поддаться внушению. Появившееся было легкое головокружение тут же улетучилось. По спине струился горячий пот, а внутри закипала ярость на себя и на артиста: гипнотический сон не наступал!
Чтобы не ставить в неловкое положение заезжую знаменитость, Валентина сквозь опущенные веки следила за стоящими рядом фигурантами, стараясь точь-в-точь повторить все их движения.
Когда наконец раздалась команда: «Всем проснуться и открыть глаза!», Валентина почувствовала смертельную усталость и безразличие ко всему происходящему. Странно, но именно после команды ей захотелось спать.
Она готова была уже покинуть сцену, как вдруг к ней резво шагнул гипнотизер.
Не обращая внимания на шквал аплодисментов, он схватил за руку ее и стоящего рядом женоподобного мальчика-херувимчика и повелительным тоном произнес: «Вы оба — за кулисы, быстро!»
В гримерной гипнотизер рассадил их по разным углам в роскошные кожаные кресла, сам уселся к столу, на котором стояла початая бутылка шампанского. Угостил ребят вином и московскими конфетами.
Валентина пить не стала, только пригубила.
Херувимчик смело опрокинул в себя бокал, потом еще… Выпив, он вмиг осмелел, робость от незнакомой обстановки и общения с властелином человеческой психики улетучилась, его понесло.
Блаво, услужливо подливая мальчишке вина, подробно расспрашивал об ощущениях, которые испытывали ребята, находясь в гипнотическом трансе.
Валентина отвечала односложно, ссылаясь на глубокий сон. Разумеется, она ничего не сказала о своем лукавстве. Зачем портить настроение такому гостеприимному человеку?
Херувимчик заливался соловьем, на ходу придумывая совершенно невероятные сюжеты снов, которые ему якобы довелось видеть в состоянии транса.
Артист с таким интересом внимал его рассказу, что даже придвинулся поближе…
Пристально наблюдая за реакцией своих малолетних гостей, Блаво начал рассказывать непристойные анекдоты об отношениях мужчины и женщины в постели.
То ли от услышанных скабрезностей, то ли от того, что артист стал ласково поглаживать его коленку, херувимчик густо покраснел и закашлялся.
Валентина же — вот она, девичья ревность! — запрокинув голову, громко рассмеялась и неожиданно для себя хлопнула рассказчика по коленке.
Панибратство гипнотизер воспринял как сигнал к действию. Тут же вскочил, засуетился и начал скороговоркой увещевать ребят:
— Валентин, Боренька, сейчас летние каникулы, вы свободны, а мне нужны два ассистента… Вы прекрасно держитесь на сцене, мы с вами можем неплохо заработать… А что? Покатаетесь, побываете в разных городах, узнаете, что такое жизнь актера… Завтра выезжаем в Ставрополь, далее — Краснодар, Сочи, Сухуми… Оттуда на поезде вернетесь домой. Думаю, вы уже достаточно взрослые — проблем с родителями не возникнет, вас отпустят… Ну так как, идет?
Не дожидаясь ответа, скороговоркой добавил:
— Мне вот только еще один… испытательный сеанс надо провести с вами… Прямо здесь, прямо сейчас… Не будем терять времени! Значит, так: уселись поудобней, расслабились… Начали! Я совершенно спокоен, моя голова пуста и свободна, мышцы лица расслаблены, руки и ноги наливаются тяжестью…
Все время, пока говорил Блаво, девочка, зажмурившись, безучастно слушала знакомый речитатив, думая о своем. На этот раз не было ни ярости, ни ручьев пота по спине, только спокойствие, отрешенность и… любопытство.