Юношу, правда, такой поворот событий не смутил. Он снова попытался ткнуть девушку стволом, на сей раз в лицо. Но Готон уже достаточно пришла в себя. Она успела отбить ствол в сторону и быстро ударила ногой по голени противника. Гудериан быстро переступил, отбросил винтовку и нанёс девушке ответный удар.
Поединок длился считанные мгновения и Накадзо с Наэ просто не успели вмешаться в него. Однако и оставаться безучастными они не собирались. Накадзо быстро отступил к стене, чтобы Готон больше не закрывала от него противника. Вскинув винтовку, антрепренёр дважды выстрелил в Гудериана. Казалось, как бы ни был ловок тот, от пуль и ударов Готон ему не увернуться никак. Но он сделал это. Парень двигался настолько быстро, что как будто расплылся, превратившись на мгновение в смазанный силуэт.
Никто не успел среагировать на этот его рывок. И Гудериан на все сто использовал это. Носок сапога впечатлся в висок Готон, сила удара отбросила её к противоположной стене. Девушка врезалась в неё, едва не задев Накадзо. Следом юноша рванулся к Наэ. Кореянка попыталась отмахнуться от него винтовкой, но кулак немца врезался ей в живот. Хрупкая девушка задохнулась и рухнула ничком к его ногам. Гудериан занёс над её головой ногу, сомневаться в его намерениях не приходилось.
Превозмогая боль во всём теле, Готон ринулась к нему, оттолкнувшись спиной от стены. Она врезалась в немца всем телом. Тот успел только развернуться ей навстречу да уверенно встать на обе ноги. Девушка впечатала его в стену, выбив воздух из лёгких. Гудериан ударил её обеими руками по рёбрам, заставляя разжать «железные» объятья. Ударом ноги Гудериан отбросил её, затем наотмашь врезал по лицу. Готон упала ничком на пол. Тут же откатилась подальше, чтобы не быть растоптанной противником.
Накадзо снова выстрелил в немца. Тот легко уклонился от пуль, пробивших стену над его плечом, и прыгнул к всё ещё лежащей на полу Готон. Пнул её ногой в живот, но девушка успела поймать его ногу в захват. Выкрутив её в болевом приёме, она резко рванула ногу Гудериана влево. То повалился рядом с ней, но только для того, чтобы освободить взятую в захват конечность. И тут же перекатом ушёл назад, вскочив на ноги. Готон опередила его на секунду, но расстояние между ними не позволяло атаковать сразу.
На не успевшего распрямиться Гудериана сзади Накадзо обрушил ему на спину приклад винтовки. Невероятным движением парень успел извернуться, отбил приклад в сторону и нанёс столь же быстрый выпад в живот Накадзо. Антрепренёр был крепким, хоть и пожилым человеком и не бросал тренировок даже в своём возрасте. Удар отбросил его на полшага назад, что не помешало ему вновь атаковать врага. Без размаха врезал Гудериану в лицо прикладом. Одновременно сзади юношу атаковала Готон. Он снова каким-то невероятным движением уклонился от обеих атак, размазавшись в неясный силуэт.
— Похоже, Гудериану понадобится помощь, — заметил Каспар фон Нейман.
— Он отлично справится и в одиночку, — отмахнулся Исаак, раздражённый заминкой и тем, что был вынужден торчать на лестничном пролёте, да ещё и голову пригибать, потому что над ней то и дело свистели пули. — Мельхиор, хватит уже миндальничать. Пусть марионетки применяют гранаты. Шума мы уже наделали достаточно, да и Дитрих прикроет нас своей музыкой. Ему пора уже дать новый аккорд.
Мельхиор в ответ только плечами пожал. А на театр, как будто прислушавшись к словам Исаака, музыка обрушилась с новой силой.
Это был, в каком-то смысле, идеальный оркестр. Музыканты слушались каждого движения дирижёрской палочки, их движения были идеальными, отточенными до абсолюта. Ровно в нужную секунду вступали духовые и ударные, смычковые и щипковые. Вот только играл этот оркестр нечто совершенно несусветное, что даже словом какофония описать было нельзя. Это был хаос от музыки, от которого дрожали стены стёкла в оконных рамах и, казалось, самый воздух вибрировал.
Дитрих явно наслаждался своей работой. Подчинить себе полсотни человек, полностью подавив их волю в единый миг, заставить их играть для него лучшую музыку, что когда-либо существовала — музыку хаоса — это ли не вызов его способностям. Лоэнгрин, подобно легендарному предку, от которого он вёл свой род, принял его и с честью выдержал.