Вызов к загадочному хакусяку, которого никогда не называли по имени-фамилии, пришёл неожиданно. В театр, прямо в разгар репетиций, явился один из кэмпэй. Он предъявил Дороши хризантему на лацкане потёртого пиджака и попросил проводить его к антрепренёру. Дороши проводила, тот, ничего не сказав, отдал Накадзо запечатанный пакет с той же хризантемой и покинул театр.
Накадзо проглядел письмо и тут же лично отправился в зал.
— Простите! — громко произнёс он практически с порога. — Но мне надо забрать с репетиции Руднева-сан и Ютаро-кун.
— Послушайте, Накадзо-сан, — обернулась к нему режиссёр Акамицу. — Даже если ни один, ни второй не играют главные роли, это ещё не означает, что их можно постоянно срывать с репетиций. Вы же человек не чуждый культуры, должны понимать, что постоянно проходить роли с «фантомами» или со мной в роли едва ли не всех второстепенных персонажей, это вредить спектаклю. Ютаро-кун и Руднев-сан — не профессиональные актёры, им постоянно нужно объяснять мизансцены, не так давно мне приходилось их под руку водить по сцене, чтобы добиться хоть какого-то результата. В последнее время, Накадзо-сан, мы выпускаем крайне мало спектаклей, каждый из них должен греметь не только благодаря общей экзотичности и тому, что мы не переиначиваем сюжеты на национальный лад…
— Я вижу, у вас в душе накипело, — улыбнулся Накадзо, мгновенно обезоружив Акамицу, — но меня требуют к себе те, кто дают деньги на наш театр. И им надо увидеть, как минимум, двоих актёров. Я едва сумел уговорить их, чтобы с репетиции не срывали Марину-сан и Асахико-кун. Это кое-чего да стоит, верно, Акамицу-сан? — Очень надеюсь, Накадзо-сан, — не преминула-таки вставить шпильку режиссёр, показывая всё своё недовольство, — что эти люди не задержат Руднева-сан и Ютаро-кун слишком долго.
— А вот этого я обещать не могу, развёл руками Накадзо. — Только если мы поторопимся сейчас, то имеем шансы и вернуться пораньше.
Так мы с Ютаро отправились на новую встречу с хакусяку.
Ехали на театральном авто, за рулём сидел сам Накадзо. Он привёз нас к небольшому дому, выстроенному в традиционном стиле. Он находился ближе к Акихабаре, где подобными никого не удивить. Отличался только более внушительным видом, да тем, что окружал его небольшой заборчик. Мы оставили авто у этого самого забора и прошли в калитку. Во дворе дома оказался разбит приятный садик с укрытыми снегом камнями разного размера. Собственно, расчищена была только дорожка к крыльцу.
Хакусяку сидел на крыльце. Одет он был в тёплое кимоно, не хватало только пары мечей заткнутых за пояс. Внешний вид его сейчас настолько дисгармонировал с его образом «европеизированного японца», в каком он предстал в прошлый раз, что мне стоило известных усилий не замереть прямо у калитки. Ютаро, явно также знакомый с хакусяку, видимо, был, как и я, несколько шокирован. Накадзо даже пришлось подтолкнуть его в спину.
— Присаживайтесь, — усмехнулся хакусяку. — Сегодня, как вы можете видеть, у нас встреча неформальная. Потому и вести себя можно свободнее. — Он даже хлопнул ладонью по крыльцу, приглашая нас.
Оставив обувь на выложенной камнем дорожке, опоясывающей дом, мы забрались на крыльцо, и расселись на холодном дереве. Я откинулся спиной на один из столбиков, поддерживающих крышу дома, обхватил руками колено.
— О том, что фон Кемпфер развёл бурную деятельность сразу по приезду, думаю, Накадзо-сан, вам уже сообщил, — начал хакусяку. — На тот случай, если он не сделал этого, скажу, за атакой на лабораторию стоит именно он. Скорее всего, там побывали ваши, Руднев-сан, знакомцы, которых вы с Мариной-кун выкинули из театра на днях.
— Это вы про того лысого верзилу в боа и его невежливого братца? — припомнил я.
— Именно, — кивнул хакусяку. — За пять минут до этого они схватились с токко, оставив от них только трупы, причём часть отряда полицейских превратилась в осколки кристаллов и дурно пахнущие лужи. Примерно такие остались на месте нападения в Синагаве. Ну, это в довесок ко всем маркировкам на гильзах и прочим уликам, которым сейчас Хирота-сан тычет в лицо Риббентропу, пытаясь выторговать побольше на переговорах.
— Хотелось бы узнать, всё же, для чего вы вызвали нас, хакусяку? — поинтересовался Накадзо. — А то наша режиссёр рвёт и мечет. До премьеры осталось не так много времени, а я срываю двух практически ведущих актёров с репетиции.
— Так сильно торопитесь, что рискуете показаться невежливым, — заметил хакусяку. — Но дела театра — святые дела, да и злить режиссёра Акамицу, действительно, не стоит. Руднева-сан и Ютаро-кун я хотел видеть как раз в связи с активизацией фон Кемпфера и его людей. Я уже наслышан о нападении странных здоровяков в майках с рунами «зиг». Кэмпэй сообщили мне, что впятером не смогли справиться с двумя. Это очень странно. К театру приставлены кэмпэй, отлично владеющие боевыми искусствами, в обычных условиях они бы скрутили этих здоровяков в бараний рог. Те дрались крайне непрофессионально, зато удар держали крепко. Как выразился командир той группы, будто по камню кулаками бил. Вы же, Руднев-сан, в одиночку противостояли одному из них, и весьма успешно, если судить по словам командира кэмпэй.