Мне ответили нестройным согласием, и я дал сигнал к началу боя. Появившиеся враги шли на нас прежним ордером.
— Наэ-кун, — скомандовал я.
Две тяжёлых ракеты сорвались с направляющих и врезались в тыл построения, разнеся штурмовые «Кампфпанцеры» в клочья. Взрывы, несмотря на удивление Наэ, хорошо повредили ещё и несколько «Кавалеров», находившихся в непосредственной близости от них. Вражеские мехи ускорились, но и это работало на нас. Они скорее попали под залпы малых ракет Наэ. Взрывы накрыли первую линию вражеских мехов, превратив «Адских псов» в сгустки пламени. Оно охватило соседние мехи, заставив их замереть на несколько секунд, как будто в замешательстве. И в этот момент я скомандовал:
— Вперёд! Полный ход! Огонь по возможности!
Тяжёлые доспехи духа сорвались в места, будто были не мехами, а гоночными авто. Я и сам не ожидал подобной прыти от своего «Коммуниста». Две основных опасности были устранены, остальные враги мало что могли нам противопоставить со своими «Шошами» и «Гочкиссами». Калибр у пулемётов времён Первой Мировой не тот. Не возьмут их пули нашу броню. А вот мой ШВАК вкупе с японскими авиапушками остальных доспехов рвали вражескую, как бумагу, да и пулемёты наши легко дырявили всех «Кавалеров» и «Кампфпанцеры». Мы прошли через стену пламени, полыхающего на месте «Адских псов», оно только лизало броню наших доспехов, лишь незначительно подняв температуру в кабине. Мы выбивали мехи второй линии, словно мишени в тире. Бой закончился в считанные секунды.
— Как вам это удалось?! — вскричал встречающий нас Ютаро. — Вы разгромили врага с первой же попытки! С первой! То, над чем я бился несколько дней… Вы решили эту задачу с первого же раза! Как?!
— Это и называется боевой опыт, Ютаро-кун, — сказал ему подошедший Накадзо. — Именно то, чего тебе не хватает.
— Я теперь понял своё место в отряде, — сказал я им. — Оно подойдёт мне лучше всего.
— И что же это за место? — заинтересовался Накадзо.
— Военспец, — коротко ответил я, в очередной раз позабыв, что я не на родине, и тут очень многие слова, прочно вошедшие в наш лексикон, совершенно незнакомы даже тем, кто хорошо знает русский. А среди моих собеседников таких знатоков, кроме, естественно, Марины, не было.
— Воен но-супец, — попыталась повторить вслед за мной Сатоми. — Это кто?
Мы с Марииной невольно усмехнулись произношению девушки. У неё из военспеца получился какой-то военный супец.
— Военный специалист, — перевёл я на японский и пустился в объяснения. — Когда создавалась Красная армия, ей остро не хватало кадровых военных. Командные должности им не доверяли по многим причинам, но и вчерашние рабочие, крестьяне и солдаты нормально командовать даже взводом не могут. Им требовались учителя — настоящие военные, которых много осталось достаточно после массового дезертирства солдат со всех фронтов. Многие из них пошли в молодую Красную Армию военспецами — не командовать, но учить командиров военному делу. Примерно так.
— Ты забыл сказать, Руднев-сан, — усмехнулась с немалой долей яда в голосе Марина, — об их судьбе.
— Да, очень многие из них были расстреляны после Гражданской войны, — добавил я штрих к своему рассказу. — Мне нет смысла скрывать этого. Я пострадал, можно сказать, по той же причине, что и они. Кстати, кое-кто из них успели сбежать за границу, как и я.
— Не беспокойтесь, Руднев-сан, — заверил меня Накадзо. — Вам расстрел не грозит.
— Я, в общем, понял суть вашей тактики, — смел тему Ютаро, вновь возвращая разговор в конструктивное русло. — Теперь нам надо освоить её, а после можно и увеличивать количеством мехов врага.
— Приступайте к тренировкам, — сказал Накадзо. — Сегодня вам день на освоение новой тактики. Завтра, действительно, начну увеличивать количество вражеских единиц.
Мы провели ещё несколько вполне удачных боёв. Не смотря на то, что мехи каждый раз с подачи Дороши меняли незначительно тактику, мы уверенно побеждали их, даже не понеся потерь. Ютаро, как не странно, был мрачен и когда выбрался из доспеха, не проявлял никаких признаков веселья, не смотря на наши победы.
— Что с тобой, Ютаро-кун? — спросил у него Накадзо.
— Я никудышный командир отряда, — буркнул он. — Мне все чуть ли не напрямую говорили, что и как надо делать, а я только схемки чертил.
— Ты хороший командир, Ютаро-кун, — возразил ему Накадзо, — только опыта у тебя нет, но это — дело поправимое. Именно сейчас, на ошибках, ты и приобретаешь этот самый, столь нужный тебе, опыт.
— Но почему вы называете меня хорошим командиром, Накадзо-тайса? — удивился Ютаро. — Я ведь без чужой подсказки не смог победить врага.
— У тебя есть самое главное качество настоящего командира, — ответил Накадзо.
— Какое же? — спросил у него Ютаро, но тот уже скрылся в лифте, переодевался антрепренёр в своём кабинете.
— Да что же это за качество, — обратился Ютаро уже ко мне, — что за качество настоящего командира?
— Упрямство, скорее всего, — ответил я с усмешкой, снимая мундир. — Ты что-то про схемы говорил, скорее всего, начертил их чёрт знает сколько, всё пытался на бумаге победить врага.
— Конечно, очень много начертил, — согласился Ютаро, натягивая обычную свою куртку, — но ни на одной победить не смог. Слишком многого не видел, внимания не обращал.
— Вот только занятия этого не бросил, — сказал я. — Не опустил рук, бился над задачей. А раз рук опускать не привык, значит, командир из тебя выйдет хороший. Идём, Ютаро-кун, девушки уже, наверное, поднялись.
Дороши никак не могла найти в себе силы, чтобы поговорить с Рудневым. Она ухватилась за его предложение поговорить по дороге, сделав его предлогом для перенесения разговора. Но после окончания тренировок, пока было свободное время перед репетициями, надо было поговорить с ним. Затягивать это дело ещё сильней ей не позволяла совесть. Девушка окликнула Руднева, когда тот вышел из лифта, и он уже направился к ней, но тут его перехватил китаец — бригадир декораторов.
— Начальник, — размахивая руками, заговорил он, — совсем ты нас забросил. Нарядов не дождёшься, пароход стоит, кафе с ресторацией стоят, одну только пристань забрали. Когда грузовики за остальным ждать?
— Сейчас со всем разберёмся, — ответил ему Руднев. — Вот и Дороши-сан, как раз, тут. Теперь она заведует театральным хозяйством, у неё будем наряды получать и грузовики требовать.
— Идёмте, — сказала им Дороши, у которой снова как камень с души свалился. Беседа со столь ненавистным ей Рудневым откладывалась на неопределённый срок.
Глава 5
День рождения маленькой Алисы Руа стал для театра событием почти вселенского масштаба. Все очень хотели угодить девочке с непростой судьбой, она быстро стала любимицей всей труппы и персонала. Однако, как празднуют день рождения за пределами Японии, знали лишь трое. Марина, Асахико и я. Правда, прима тут же заявила, что никаких зарубежных обычаев не знает и не признаёт. Так что остались только мы с Мариной.
И вот, где-то за неделю до дня рождения нас вызвал к себе Накадзо и напрямую заявил:
— Я знаю, что вы, мягко говоря, недолюбливаете друг друга, но сейчас вам придётся немного поработать вместе. Только вы можете помочь всему театру в таком очень деликатном деле, как день рождения Алисы-тян.
— Нет никакой необходимости в нашей совместной работе, — отмахнулась Марина. — Я получила хорошее образование и не бегала из гимназии на фронт, так что вполне могу справиться этой задачей сама. Мне не нужно для этого никаких военспецов.
— Кто вам для этого нужен, а кто — нет, — осадил её Накадзо, — решать мне. В общем, иного развития событий я не ожидал, потому можете считать это прямым приказом. И с вас обоих спрошу за организацию праздника. Всё ясно?