— Ты решил всё же схватиться с нами? — в глазах Бальтазара загорелся азарт схватки.
— Я пришёл поговорить с вами, meine Herren, — усмехнулся Юримару. — Мы слегка повздорили при первой нашей встрече, но, думаю, цели у нас сходные, а потому стоит некоторым образом объединить усилия для их достижения.
— Вы ничего не знаете о наших целях, — заметил Мельхиор, — так что, почему вы пришли к выводу, что они сходны с вашими, непонятно.
— Вы приходите к театру уже второй раз, — ответил Юримару, — значит, вас интересует именно он. Как и меня. Поэтому я и предлагаю вам объединить усилия.
— Тогда давайте определимся, — осторожно сказал Мельхиор, — что вы можете предложить нам, и чего хотите от нас.
— Вот правильный подход к делу, — усмехнулся Юримару. — Давайте пройдёмся, а то в связи с действиями ваших товарищей, за театром постоянно ведётся негласное наблюдение. Я, конечно, могу долго отводить глаза филёрам, но при этом сам очень сильно обнаруживаю себя для других глаз.
— Конечно, — кивнул Мельхиор, — незачем привлекать к себе лишнее внимание.
Уже вчетвером они медленно зашагали прочь от театра. И только почти незаметный за своим большим лотком продавец амулетов и талисманов проводил их взглядом.
— Со своей стороны, — говорил на ходу Юримару, — готов предложить вашей группе некоторую информацию по кристаллам духа, а также выдать расположение одного из объектов, где ведутся работы над ними.
— Весьма щедро, — недоверчиво покосился на него Мельхиор, — и хотелось бы услышать, что вы захотите в обмен на эту информацию?
— Много мне не нужно, — пожал плечами Юримару. — Можно сказать, я предоставляю вам информацию в счёт будущих услуг. Как только мне что-то понадобится, я тут же сообщу вам, meine Herren.
— Мне не нравятся такие условия, — высказал своё мнение Бальтазар. — Вы предлагаете нам нечто конкретное, а именно не самую ценную для нас информацию. А вот что потребуете взамен, мы не знаем.
— Вполне возможно, что и ничего не потребую, — усмехнулся в ответ Юримару. — Вполне возможно, что мне от вас не будет нужно ничего.
— Уж простите, — остановился Мельхиор, — но я не верю в альтруизм. Вы, Юримару, скорее всего, пытаетесь каким-то образом использовать нас. А нас это не устраивает. Очень не люблю, когда нас используют. Особенно втёмную.
— Я тоже не собираюсь раскрывать вам всех своих карт, — отрезал тот. — Я даю вам информацию и хочу от вас определённых действий, чтобы вы отвлекли ими внимание от меня. А чтобы вы предприняли их, вам как раз и нужна моя информация.
— Как я и сказал, — кивнул самому себе Мельхиор, — вы нас используете. И это вполне нормально. Но теперь уже не втёмную. Не сказал бы, что это меня устраивает полностью, но лучшего варианта нам никто не предложит. Теперь нам есть с чем возвращаться к руководству. — Он протянул руку Юримару. — Благодарю вас, meine Herr, и жду, когда вы сообщите нам об ответной услуге. Я не люблю быть чьим-либо должником.
— Когда мне от вас что-то понадобится, — пожал протянутую руку Юримару, — я вас найду и сообщу об этом. А пока расскажу вам, meine Herr, информацию, которую обещал.
Глава 7
Глеб Бокий оказался довольно хорошим работником. Мастер Тонг нарадоваться на него не мог. Более того, он поселил толкового работника, быстро выбившегося в невеликие начальники благодаря организаторским способностям и умению управлять людьми, у себя дома и любил проводить с ним вечера за чаем. Во время репетиций Бокий руководил частью бригады декораторов, быстро потеснив предыдущего неформального заместителя Тонга. Опасаясь ненужных конфликтов, я подозвал к себе одного из декораторов, вполне сносно говорящего по-японски, и спросил насчёт бывшего заместителя Тонга.
— Мастера Тонга и господина Ви Мина, — ответил мне китаец, — все уважают, а Ксинга — боятся. Ксинг он был убийца, там, у нас, он был убийца и разбойник. Потому и сбежал сюда. Он и теперь часто ночью уходит, а приходит всегда с деньгами, говорит, выигрывает, говорит, его кости любят. Ему никто не верит, но спорить боятся.
Я поблагодарил его и при первом же случае, оказавшись поближе к Бокию, сообщил ему скверные вести.
— Я видел, как он глядел мне в спину, — кивнул Глеб Иванович. — И уже жду ножа меж лопаток.
Мне оставалось только плечами пожать.
Репетиции же шли своим чередом. Лично у меня времени на отдых почти не оставалось. Я просто разрывался между ними, занятиями в тренировочных доспехах, декораторскими делами и отчётами для Михаила Николаевича. Последние приходилось частенько писать заполночь, ибо только в этому часу у меня выдавалось время на отдых. Бывало, я так и засыпал над ними, пачкая пальцы и исписанные листы чернилами. Поймай меня кто с этими листами, пустили бы пулю в лоб без каких-либо разбирательств. Ничего сверхсекретного я не писал, конечно, но сам факт того, что я пишу кому-то отчёты, был вполне достаточным поводом для моего немедленного расстрела.
В тот день я долго приводил себя в порядок после такой вот ночи, смывая с лица и рук чернила, вспоминая при этом детские стихи поэта Чуковского. В общем, к завтраку я опоздал, к тому же, надо было торопиться к Тонгу. Его бригада прошлым вечером закончила работу над паратовской «Ласточкой» и сегодня её собирались доставить в театр. Я тут же отправился к Накадзо и тот выбил для нас грузовики. Теперь я должен был наблюдать за транспортировкой одной из ключевых декораций спектакля. Случись с ней что, премьеру пришлось бы переносить. Ведь работа над «Ласточкой» заняла довольно много времени, а до спектакля оставались уже, буквально, две с половиной недели. Не то чтобы Дороши не доверяла Тонгу, но ведь моей работой было как раз приглядывать за декораторами.
Я вышел из театра, привычным взглядом отыскал филёров, следующих за мной, и направился к трамвайной остановке. Вычислить всех троих не составило особого труда, казалось, филёры сами чуяли, что рассекречены и не особенно скрывались. А может, меня уже держали за «почти благонадёжного», и приставляли не самых лучших работников. Я едва удержался от того, чтобы сделать им ручкой. Ведь, по идее, я не должен был их обнаружить, в моей «легенде» о школе Разведупра ничего не говорилось.
Те ребята, что поджидали меня на остановке, сразу насторожили меня. Слишком уж походили на военных, одного роста, в серо-зелёных куртках, с коротко остриженными светлыми волосами, и здоровые все, как на подбор. Как минимум, на полголовы выше меня и едва не вдвое шире в плечах. Стояли они плотной группой, как будто собирались не в трамвай садиться, а штурмом его брать. Но, главное, стоило мне подойти к остановке, как они тут же подобрались и направились наперерез. Только что клином не построились, что твои тевтонские рыцари на Чудском озере.
Я пожалел, что Накадзо не успел пробить для меня права на ношение огнестрельного оружия. Чувствую, сейчас оно бы мне очень пригодилось. Разговаривать они не стали, их предводитель, лицо которого украшал жуткий шрам, уродующий висок и щёку, сразу врезал мне кулаком в лицо. Не будь я готов к такому, лежать мне без сознания. Но и так я успел нырнуть под его руку в последний момент, таким быстрым был удар. Я перехватил его запястье и попытался взять в болевой захват. Но удержать не сумел. Враг с нечеловеческой силой вырвался из захвата и тут же попытался пнуть меня коленом в живот. Я предпочёл отпрыгнуть. И едва не угодил под удар второго здоровяка. Третий быстро обходил меня, заходя со спины.
И что самое неприятное, вся эта чёртова троица не произнесла ни звука. Это действовало на нервы.
Я рванулся назад, не давая врагам взять себя в кольцо, попутно ударив заходившего ко мне в спину локтём в лицо. Тот даже уклоняться не стал, а челюсть у него оказалась будто бы из железа. Он даже не поморщился, а попытался поймать мою руку, и это ему почти удалось. Каким-то чудом я успел проскочить между ним и его товарищем, пытавшимся замкнуть кольцо, Теперь враги практически выстроились в линию и одновременно обрушились на меня. Я снова отпрыгнул, разрывая дистанцию, чтобы не угодить под пудовые кулаки здоровяков.