Бомарше был одарен многочисленными талантами: разведчика, коммерсанта, музыканта. А еще он писал замечательные пьесы, которые и сегодня ставятся на театральных площадках мира. Его произведения продолжают доносить до нас мысли, чувства, остроумие человека, по циферблатам которого многие важные люди сверяли время уже тогда, когда Бомарше был всего лишь придворным часовщиком.
Бремя страстей шпионских
Сомерсета Моэма
Оперативный псевдоним — Соммервиль
Август 1917 года, Петроград, Николаевский вокзал. Тяжело дышит паровоз Транссибирского экспресса, отдувается облачками белого пара. Элегантный, со вкусом одетый мужчина артистично прикладывает ко лбу клетчатый красно-белый платок — жарко, неважно спал, да и дорога не из близких. Почти полмира по рельсам. Из Англии в Петроград он прибыл окольным путем: США — русский Дальний Восток — Сибирь — Урал — Европейская часть России и, наконец, ее столица. Дорога заняла около месяца.
Железнодорожные служащие в форме, бородатые насупленные носильщики: «Извольте, барин…», господа, щурящиеся от солнечных лучей, дамы в шляпках, многие в вуалетках… Нет ли под одной из вуалеток Саши, милой Сашеньки с грустными глазами?.. Да нет, конечно, она и не знает, что он в России.
Это был первый и последний приезд в Москву британского прозаика и драматурга Сомерсета Моэма, уже получившего известность в Европе благодаря романам «Лиза из Ламбета», «Бремя страстей человеческих» и пьесе «Леди Фредерик». Впоследствии он станет автором 78 книг, займет в литературе место одного из самых преуспевающих писателей. А в истории разведки останется как агент британской секретной службы МИ-6 под оперативным псевдонимом Соммервиль.
Вместе с 43-летним джентльменом с модными тонкими усиками и широкополой шляпой на голове в поезде ехали чешские эмигранты, с одним из которых Моэм был знаком. В дороге, занявшей без малого месяц, они не общались — конспирация. Чехи должны были помочь британскому агенту установить контакты с Томашем Масариком, который занимался в России формированием Чехословацкого корпуса. Этот корпус, как предполагалось, должен был превратиться в таран по снесению с исторической сцены неугодного Великобритании российского Временного правительства.
Моэм-Соммервиль устроился в номере фешенебельного отеля «Европа», заказал завтрак. Через час, источая запах дорогого одеколона и поправляя галстук под похрустывавшим от крахмала воротником свежей сорочки, он отправился в посольство Великобритании. Пиджак казался немного тесноватым: в спрятанном под белоснежной сорочкой поясе была зашита 21 тысяча фунтов стерлингов — на текущие шпионские расходы. Оставлять их в гостинице было бы опрометчиво. Вместе с деньгами Моэм получил от резидента британской разведки в Нью-Йорке сэра Уильяма Вайзмана лист с кодовыми именами для секретной переписки. «Дэвис» будет означать Ленина, «Кол» — Троцкого, «Лейн» — Керенского, «Локк» — Милюкова.
Ревность британского посла
По пути Моэм мысленно продумал беседу с послом. Он рассчитывал на его помощь. А в британское посольство накануне прибытия агента в Петроград поступила шифровка: «Мистер Уильям Сомерсет Моэм (кодовое имя “Соммервиль”) находится в России с тайной миссией, цель которой — знакомить американскую общественность с положением дел в этой стране. Просьба предоставить ему возможность посылать шифрованные каблограммы через британского генерального консула в Нью-Йорке. Сообщите телеграммой, когда Моэм явится в посольство».
Вопреки ожиданиям Сомерсета, британский посол сэр Бьюкенен встретил его сухо. И нехотя согласился предоставить Моэму секретный код для переписки. Бьюкенен ревновал и боялся, что рапорты Моэма, с которыми ему знакомиться запретили, будут сильно отличаться от его, посла, донесений и вызовут массу вопросов у правительства. В дальнейшем посол, по сути, саботировал сотрудничество с Моэмом и игнорировал полученные в шифровке указания.