- Да.
- А если у меня есть ценная информация?
- По поводу?
- По поводу директора и Главного конс-мага.
Эстан лежал в позе "мумии" и не открывал глаз, из-за этого трудно было определить, пьян он или нет?
- Ну а я тебе зачем?
- Не мне. Нам. Нам всем.
- Это что ещё за слезливая интонация? - Парень аж один глаз приоткрыл и удивлённо посмотрел на меня. Если так можно было назвать этот крайне странный взгляд.
Я неопределённо пожала плечами. Что поделать, после разговора с Джексоном, меня не тянуло вредничать.
- Тебе не надоело, что тебя используют, как гончую собачонку? - На губах Эстана появилась насмешливая улыбка.
- Кто использует? Золин? - Я хмыкнула.
- Естественно.
- Он меня не использует, и ты бы об этом знал, если бы захотел с ним поговорить.
Эстан открыл сперва один глаз, потом второй.
- Вот сейчас не понял. Это типо я не хочу с ним разговаривать?
- А ты думаешь, я сама каждый раз рвусь твоим перегаром подышать?!
Парень приподнялся на локтях и в полутьме задёрнутых штор посмотрел на меня ненавистным взглядом.
- Не буду я разбираться в ваших бумагах! Убирайся из моей квартиры! Он хочется поговорить?! Пусть приходит сам! - его голос едва не сорвался на крик.
Я только губы сжала. Постояла так несколько мгновений, пережидая бурю. Затем настойчиво протянула ему бумаги.
- Посмотри, - холодно процедила. - Золин надеется на твою помощь.
Эстан приподнял брови, посмотрел на меня в искреннем недоумении, словно решил, что мои слова - обычная шутка. Убедился, что нет, и начал хохотать.
Признаюсь, я опешила. Смех был не заразительным, не приятным и не искренним. Он был исступлённым. Наверное, именно так смеются сумасшедшие - запрокинув голову, заставив тёмные волосы распластаться по спине, и трясясь всем телом, словно бы содрогаясь от ударов.
- Ты что, серьёзно?! На мою помощь?! - едва сумел выдавить он.
Я не смеялась, только тяжёлым взглядом обводила это логово, в котором парень прятал безнадёгу и отчаяние.
- Эстан, ты должен помочь, - сказала настойчиво.
- Я сижу в инвалидном кресле, курица слепая! - окрысился он. - Чем я могу помочь?! Ты вообще хоть что-нибудь видишь дальше своего носа?! - Он зло ударил рукой по простыням, и, потеряв опору, брякнулся на спину.
- Ты считаешь, твои причитания заставят меня слезу пустить? - Я высоко задрала бровь, с убийственным спокойствием наблюдая за происходящим. - Возьми эти бумаги и помоги своему брату.
- Убирайся, - простонал парень, закрывая лицо руками.
- Ты не имеешь права выгонять меня. У тебя есть обязанности.
- Как же я тебя ненавижу! Уйди из этой квартиры и никогда сюда не возвращайся! От одного твоего вида мне хочется блевать!
Я зло стиснула зубы. Кулак свободной руки сам собой сжался, норовя хорошенько вмазать одному зарвавшемуся типу. Но внезапно на место задетой гордости пришло понимание: он не зарвавшийся тип. Он отчаявшийся.
Я опустила руку, в которой держала бумаги, и сказала тихо:
- Меня тоже когда-то лишили мечты, и мне пришлось жить дальше. У нас с тобой, Эстан, нет выбора. Нам никто не давал права жалеть себя.
- Да как ты вообще можешь сравнивать нас с тобой?! - взъелся он.
Я же настойчиво продолжила:
- Придётся найти якорь, который не даст уплыть ещё дальше.
- Чего?! Что за тупая метафора?!
- Эстан. - Я зло ударила себя листами по ноге. - Ты достал! Хватит, это реально уже бесит. Найди себе человека, который не даст тебе сдохнуть, вот и всё!
- На себя посмотри! - разозлился парень. - Сама живёшь только местью, и ради неё готова на всё пойти!
- Это. Неправда, - отрывисто проговорила я.
- Да ты изворотливая стерва, - ни чуть не смущаясь заявил он. - Для тебя вообще не существует таких понятий, как честь, долг и достоинство. Ты только и можешь, что следовать цели, как машина. Ты никогда и никем не дорожила, - брызжа слюной, словно ядом, выплюнул парень.
Я пошатнулась, чувствуя, как кровь отливает от лица.
Это был удар ниже пояса.
Видя, что его слова бьют в самое сердце, парень решил закрепить успех.
- Я сразу тебя раскусил. Алчная, беспощадная... - он секунду колебался, чего бы ещё такого добавить, но арсенал оказался невелик, а повторяться не хотелось, - ...коза!
Я стиснула зубы, нацепляя на себя привычную маску презрения. Планировала медленным движением положить документы на кровать и молча покинуть "поле боя", показывая тем самым, что отвечать на такую грубость - отныне ниже моего достоинства.
Но в самый последний момент сорвалась. Как обычно.
Листы с невероятной яростью полетели на простыни, выскальзывая из папки и разлетаясь в воздухе, словно пёрышки. Я зло запустила руку в карман, нащупала там уже давным-давно рассыпавшийся репейник. Собрала в ладонь маленькие иголочки, и в одно мгновение кинула их Эстану в лицо, будто залепила нехилую пощёчину.
- У меня всегда был тот, кем я дорожила!
Пока парень отплёвывался, я быстро покинула комнату, вылетела в коридор, споткнулась о чужую обувь и едва не поцеловала носом дверь.
- Майки! - услышала позади очень громкое, нервное восклицание. - Майки, стой! Нет, стой! Не уходи!
Я различала каждое слово. Именно поэтому мне доставило неимоверное удовольствие мстительно закрыть за собой дверь с оглушительным щелчком.
Пряча в карманы дрожащие руки, я побежала к выходу на улицу, а оттуда - в центр города.
Хоть я и стерва, но сдаваться было не в моих правилах.
***
Клянусь, если бы у меня был выбор, что терпеть в первую очередь: физическую боль или моральную, я бы выбрала физическую. Там хотя бы болит какая-то одна часть тела, которую ранили. Меня же буквально разрывало изнутри.
Именно поэтому я терпеть не могу все эти чувства, переживания. Это больно! Больно каждый раз чувствовать это!
Мимо проносились экипажи, люди что-то спешно кричали друг другу на ходу, одни из них смеялись и чему-то радовались (тому, что не работают?), а другие шли молча, но угрюмо. Я, например.
- Матильда? - услышала в толпе негромкое, но чёткое восклицание.
Это имя настолько ко мне прилипло, что в следующий раз, когда меня назовут Майки, я пройду мимо.
Остановившись и повернув голову, с удивлением увидела Джен. Длинноволосая блондинка выходила из булочной, держа в руках две вязанных сумки. Из одной грозно торчал тонкий конец батона, из другой ничего не торчало, но она была надута, словно шарик.
- Ты идёшь к господину ван Залену? - если первая часть вопроса прозвучала нейтрально, то вторая готова была взорваться пафосным салютом.
- Я иду... да, к нему. - Голос неожиданно сорвался, пришлось приложить руку к ключице и усиленно потереть её.
Джен подозрительно покосилась на мою ладонь.
- Всё хорошо?
- Угу.
- Тогда пойдём, я тебя провожу.
- Зачем? Я знаю, куда идти. - Джен выразительно изогнула бровь, и до меня дошло, что проводят меня не для того, чтобы дорогу показать. - Ладно.
Мы шли по аккуратно выложенному каменному тротуару, старательно обходя людей и периодически поглядывая в разные стороны. Случайному зрителю могло показаться, что нас привлекают громкие звуки - вот молодежь что-то кинула в фонтан, вот возница наорал на незадачливого пешехода, вот парень с девушкой дурачатся и шуточно бьют друг друга, - но мы искали "хвост".
Когда стало ясно, что никто за нами не следит, Джен сдержанно спросила:
- Ты точно в порядке?
- Может не будем притворяться, что нам интересно самочувствие друг друга?
- Мне действительно интересно, - явно задетая, Джен поджала губы. На её подбородке появилась небольшая ямочка.
Я покосилась на женщину и пристыжено спросила:
- Хочешь, я помогу с сумками?
- Нет, спасибо, они не тяжёлые.
- Разве? - Я недоверчиво покосилась на "шарик". - А вот эта как будто сейчас лопнет.