Моей задачей по-прежнему оставалась охрана Крис. И хотя мысли превратились в стаю пчёл, слетевшихся на мёд, и грозивших разорвать голову изнутри, я не позволяла себе расслабляться и придирчиво контролировала обстановку.
Поставить свои проблемы выше безопасности охраняемого объекта - худшая ошибка воина.
Но была ли я воином? Нет, неправильный вопрос. А была ли я вообще хоть кем-то?! Раньше - да, безусловно. Сирота. Будущий конс-маг. Та самая шпионка.
А теперь?
Я до последнего надеялась, что Алан был просто добрым дядечкой Лунером, который не рискнул убивать во мне последнюю надежду. Поначалу для меня всё выглядело, как странное стечение обстоятельств. Припёрлась в мой сон какая-то тётка, сказала, мол, Майки, вообще-то будущее видят те, в ком течёт древняя кровь. Я, почему-то поверившая этим глупым словам, побежала к Алану. Он сжалился и подтвердил припадки моей больной фантазии.
И подтвердил, что тоже видит будущее, чтобы... чтобы... я не чувствовала себя ущербной?
Боже, какая глупость.
Я тяжело вздохнула и принялась проверять обстановку. Крис медленно шла рядом, словно зомби. Людей на улицах было немного, большинство из них заходили и выходили из магазинов, молодые девчонки заворожено рассматривали манекены с одеждой. Я убедилась, что подозрительных объектов нет, и уставилась вперёд.
Моё оправдание словам Алана было притянутым за уши, но всё же логичным, правильным. Я бы с лёгкостью могла поверить этой цепочке событий, даже объяснений требовать не стала бы.
Только всё упиралось в один случай. Вернее, разговор, которому когда-то я не придала особого значения...
... а зря.
Утро в деревне Лунеров всегда начиналось рано. Жители племени привыкли к труду, а он требовал больших усилий, раннего подъёма и желания работать, иначе просто нечего будет есть и негде жить.
Шёл первый месяц, как меня покинули все, кого я знала. От Золина не было никаких вестей. Никто не сообщил мне, как в итоге разрешилась ситуация с ранением Эстана. От Дины я так и не получила ни одного письма.
Труд стал моим спасением. Когда руки были чем-то заняты, а голова сосредоточена на решении поставленной задачи, мысли не скатывались к пессимизму, депрессии и угнетению. Я забывала, что осталась ни с чем. Забывала, что у меня самой больше не было ни одного мало-мальски близкого человека.
Меня напрягали по самым разным делам: подстриги вон те кустарники, прополи двадцать грядок с клубникой. Что? Прополола? Так быстро? Ну иди ещё в цветах поройся. Полить не забудь. Тут вон у Подснежника перераспределение алкоголя - иди-ка, помоги. И с этим справилась? Слушай, а не поможешь дыру в крыше заделать? Там ещё Марфе надо помочь картошку посадить... но сперва поле вспахать надо... что, и это сделаешь?
К концу месяца кожа на руках стала облезать. Я часто таскала воду из ледяных источников, поэтому мало того, что отморозила конечности, на них ещё и цыпки появились, которые в конце концов потрескались и стали кровить.
У меня болело всё тело - особенно спина, потому что постоянно приходилось то нагибаться, то разгибаться, то тяжести таскать. К концу дня я чувствовала себя овощем, зато спала, как убитая. Без всяких снов и тупых дум на ночь.
Какие-то там уродливые руки меня мало заботили... пока их не увидел Алан.
Он заметил, что я насобирала кучу заноз, таская полена, а потом ещё и костяшки пальцев в кровь содрала.
Мужчина пришёл в мою лачугу вечером, когда свеча уже почти догорела. Я как раз слопала какую-то гадость, даже не разобрав, что это было? Каша? Суп? Может, вообще макароны?!
Безвкусная была еда, только бы желудок наполнить, чтобы он не бурчал и не раздражал... окружающих.
- Привет, - низким голосом поздоровался мужчина, придирчиво оглядывая мой домик. И чего тут было оглядывать? Постель, стол, два стула, четыре стены. Ещё пол. И окно.
- Что-то ещё надо сделать? - насторожилась я, потому как предводитель Лунеров редко баловал мой скромный уголок своим вниманием.
- Сделать? Нет, ты и так нам заменяешь половину рабочих рук.
- Это плохо? - Я напряглась ещё сильнее. Меня пришли отчитывать за трудолюбие?
- Конечно, плохо. Такими темпами все мои люди совсем разленятся.
- Эмг? - издала я крайне странный звук.
Только спустя несколько мгновений до меня дошло - это ж была шутка. Фальшиво улыбаться было поздно, поэтому я просто повернулась к Алану и стала на него смотреть.
- Ты не хочешь подойти к лекарю? - спросил он, не выдержав жутковатого молчания.
- Зачем?
- Я видел твои руки, ещё немного и их придётся отрубить.
- Ха-ха. - Странное у него чувство юмора. - Руки как руки.
Я наглядно продемонстрировала предмет нашего спора, ужаснулась и поспешно спрятала их от греха подальше.
- К лекарю не пойдёшь? - спросил мужчина, довольно изящно выгнув бровь.
- Нет, - покачала головой.
- Так я и думал.
Он оторвался от стены, к которой прислонился плечом, и в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние. Затем схватил стул и одним ловким движением поставил его с другого конца стола. Он сел, и тут же раздался жалобный треск доживающей последние дни конструкции. Алан с непроницаемым лицом, сделал вид, что ничего не слышал и принялся раскладывать на скатерти всякие штучки.
Он принёс вату, бинты, йод, и ещё что-то непонятное.
- Эм? - Я проявила потрясающее красноречие. - Вы хотите меня... того? В смысле вылечить? В смысле - подлечить?
Алан вздохнул и скупо улыбнулся.
- У меня есть к тебе одна просьба, - сказал он. - Обращайся ко мне на "ты".
- Вы взрослый, это как-то неправильно, - глупо брякнула я.
- Я не знаю, какие правила действуют в твоём мире. В моём нет таких жёстких рамок. Обращайся ко мне на "ты", пожалуйста.
- Ну, как хоти... чешь, - безразлично пожала плечами.
- И чего сидишь? Давай руки, - поторопил он.
- Спасибо, конечно, за помощь, но я обойдусь без чужой заботы. С руками я сама могу разобраться.
- Ты хочешь ослушаться прямой приказ предводителя Лунеров? - Алан красноречиво выгнул бровь.
- Угу, вот прямо видно, что никаких рамок у вас нет, - проворчала я, но сдавшись под тяжёлым взглядом мужчины, положила руки на скатерть ладонями вниз.
- Тебе не кажется, что ты перетруждаешься? - хмуро спросил он, после того, как аккуратно коснулся пальцем с мазью самой глубокой ранки, а я поспешно одёрнула руку, зашипев от боли.
- Кажется, - не стала спорить, - но всё равно буду, - воинственно сказала, с подозрением наблюдая за чужим пальцем с мазью.
Он сделал выпад в мою сторону, и я аж шарахнулась вместе со стулом.
- Майки, - недовольно сказал Алан, - что ты как маленькая?
- Ну это больно!
- Значит, прыгать с обрыва в реку не больно, а обработать небольшую ранку - больно?
- ДА! - чуть не прорычала я. - И вообще, не надо напоминать мне об этом.
- Стыдно? - усмехнулся мужчина.
- Больно, - хмуро буркнула в ответ.
- Ладно, прости. Давай сюда руки. Потерпишь немного, зато инфекция не попадёт.
Я только поплотнее спрятала ладони в карманах штанов.
Алан недовольно взглянул на моё упрямое лицо.
- Ну хорошо, - устало вздохнул он, - как с этим справлялись твои родители?
Я сперва удивлённо подняла брови, а затем как прыснула со смеху, выдавив:
- Кто?!
- Мама с папой. - Предводитель Лунеров моего веселья не разделил.
- Вам не сказали? Я си-ро-та, - довольно беззаботно проговорила я.
Алан посмотрел на меня с искренним непониманием.
- Ты этому рада?
- Вы серьёзно? Как этому можно радоваться? Типо: "Хэй! Смотрите! А у меня нет мамы с папой!"?!
- Майки. Я понимаю, что тебе тяжело, но, во-первых, сбавь обороты, а во-вторых, дай сюда руки, - холодно проговорил предводитель Лунеров.
Я насупилась, недовольно засопела, но приказ исполнила. Когда мои ладони легки на стол, пришлось опустить голову и позволить волосам прикрыть лицо, чтобы спокойно стискивать зубы, когда раны начинали щипать.