— И?
— Может, будет этичнее, если ты посмотришь?
Я кисло поглядела на сумки и с раздражённым вздохом опустилась на пол, с размаху открывая одну из них. Заглянула внутрь и поспешно закрыла.
— Что? — уточнил Джексон.
— Не та.
После этого я открыла другую сумку и вытащила из неё табель с расписанием. Покрутила его в руках, сомневаясь, стоит ли идти на поводу у своих желаний. В итоге не выдержала и вскочила на ноги, крикнув на ходу своему гостю:
— Ключ у тебя есть, закроешь комнату! Я сама отнесу ей табель!
Уже выбежав в коридор, услышала вдогонку:
— Ты хоть знаешь, куда идти?
Идти. Точно. По общежитию бегать нельзя. Спасибо, Джексон.
Я перешла на шаг, на улице снова побежала, в Академии вновь замедлила ход. У меня оставалось всего несколько минут до начала тренировки. Никаких промедлений я не планировала, но как только вошла в кабинет заведующего дисциплиной, споткнулась от удивления, увидев, кто тут сидит. Тодд и Золин, вместо того, чтобы изобразить виноватый вид, синхронно помахали мне рукой. Дарина так вообще озадаченно спросила:
— А где парень, который за ним пошёл?
— Не знаю. Держи свой табель. У меня тренировка.
Сказав это, я покинула кабинет с крайне хмурым выражением лица.
Глава 7
Глава 7
— Что вы натворили?! — сокрушалась я этим же вечером, сидя напротив соседки в нашей комнате. — Что ж такого нужно было сделать, чтобы вас всех упекли к проф-магам?!
Дарина меланхолично пожала плечами и продолжила поглощать сырные палочки. Тодд и Золин тоже прихватили из Лораплина наличку, поэтому могли позволить себе купить что-нибудь в буфете помимо основной еды.
— У вас не Академия и даже не тюрьма. В мире вообще не существует такого слова, которым можно описать это. — Она красноречиво обвела рукой комнату.
— Что ты сделала? Почему ты попала к проф-магам?
— Да тебе-то что? Ты же не собираешься за меня переживать?
— Ладно. Ты знаешь, что сделали Золин с Тоддом?
Дарина вновь пожала плечами.
— Золин высказал на уроке своё мнение, Тодд побил будущего конс-мага.
Я ошарашено посмотрела на девушку, убедилась, что она не врёт, и медленно опустилась на свою кровать. Нет, это просто невероятно. Почему Демхолт не мог отправить меня одну?!
На следующее утро нас разбудил стук в дверь. Я недовольно приоткрыла один глаз, заметила, что Дарина тоже зашевелилась, и стала ждать. Стук повторился. Теряясь в догадках, кто или что могут находиться за дверью, совсем не ожидала увидеть на пороге Дерека. Заспанная, встрёпанная, туго соображающая я во все глаза уставилась на мужчину. А тот сухо сказал:
— Вам нужно заполнить эти бумаги. — И протянул два белых листа.
Я принимать их не спешила, вместо этого настороженно спросила:
— Что это?
— С этого года для всех учеников обязательно посещение спецкурса. Вы должны выбрать либо актерское мастерство, либо писательское.
Я недоумённо выгнула бровь.
— Серьёзно? Я что, похожа на клоуна?
— Это обязательные занятия. Их непосещение будет отмечено, как прогул.
— Я воин, а не писака! — справедливо возмутилась.
— Не мои проблемы.
Дерек раздражённо сунул мне листы, развернулся и ушёл. Я некоторое время глядела ему вслед, пытаясь понять, с каких пор мужчины могут так свободно тут расхаживать? Потом вернулась в комнату и обрисовала ситуации проснувшейся Дарине.
Спецкурс, как назло, был именно сегодня. Вместо того, чтобы расслабиться в тёплой кроватке после изнурительных пяти пар, пришлось плестись на уроки писательского мастерства. Актёрство я отмела сразу, клоуна изображать совершенно не хотелось. Я надеялась, что на спецкурсе нас не будут мурыжить, понимая, что мы всё-таки будущие воины. Но не тут-то было.
Во-первых, я узнала, что на этих занятиях присутствуют и девушки и парни с первого и второго курсов. Во-вторых, Золин тоже записался на писательское мастерство. В-третьих, наш препод был желчным тираном.
Когда я вошла в кабинет и взглядом начала искать самое уединённое местечко, кто-то позвал:
— Матильда!
Я не обратила внимания и продолжила выбирать себе место. Тогда кто-то прошипел:
— Ма-тиль-да!
Тут-то меня и осенило: это моё шпионское имя! Я поспешно обернулась и чуть не упала, увидев Золина. Он похлопал по стулу рядом с собой. Я тяжело вздохнула, но присела, зло кинув табель, тетрадку и самописку на стол.
— Вижу, ты не рада? — огорошено спросил парень.
Я аж поперхнулась от удивления.
— А ты рад?! Полтора часа, потраченные впустую! — возмущалась не громко, но очень убедительно.
— Здорово же, мы овладеем высоким искусством.
— О да, научимся писать слова. Лучше расскажи, из-за чего ты угодил к проф-магам? — наблюдая за собравшимися студентами, хмуро спросила я.
Некоторые девушки и правда жутко смущались от того, что находились в одном помещении с парнями. Да уж, а я совсем отвыкла от этого странного чувства.
— Да так, ничего серьёзного, — отмахнулся Золин.
— Проф-маги — это всегда серьёзно. Рассказывай.
Но он не успел, потому что в аудиторию зашёл преподаватель. Он мне сразу не понравился. Среднего роста, полноватый, с явным животиком, белобрысый. Лицо у него было неприятное, в основном потому, что на нём виднелись странные не то пролежни, не то шрамы, словно оно когда-то сильно пострадало от угрей.
Голос был низким, а предложения, которые он воспроизводил, язвительными.
— Добрый день, студенты. Меня зовут Прохор Авдеевич, я веду у вас спецкурс. Понимаю, что вам совсем не хочется тратить время на такой предмет, как писательское мастерство, однако могу сразу сказать, что ничего не делать я вам не позволю. Предупреждаю сразу, два прогула и у вас недопуск к зачёту. Выкручивайтесь потом, как хотите, но закрывать ваши пропуски я не позволю. Без зачёта по моему предмету на следующий курс вы не попадёте, поэтому советую ходить. По поводу того, чем мы будем заниматься. Мы будем писать, да. Сегодня первое занятие, поэтому я дам вам темку, напишете небольшое эссе за полчаса. Потом проверим. Далее я буду давать вам задание на дом, а здесь мы будем разбираться ваши опусы.
Я устало потёрла виски.
Нам раздали листочки, объяснили, что в эссе очень хотят увидеть наше мнение по теме «самая красивая вещь, которую я когда-либо видел». Всего лишь обычное рассуждение!
Золин схватил самописку, и, недолго покрутив её в руках, принялся увлечённо записывать свои мысли. Я понаблюдала за остальными студентами, процесс был примерно одинаков у всех. Моя же голова оказалась абсолютно пуста. Тема была настолько глупой, размытой, неточной, что желание рассуждать отпало напрочь. Я погипнотизировала чистый лист и решила написать просто хоть что-нибудь, лишь бы ко мне не цеплялись…
… кто ж знал, что Прохор Авдеевич будет зачитывать наши «шедевры» вслух.
— Итак, переходим к сочинению некоего мистера Саймона. — Я красноречиво глянула на взволнованного Золина. — Он пишет нам следующее: «Был обычный прохладный день, за окном шёл дождь, прозрачные капли медленно стекали по стеклу. Я думал о ней. Прекрасной незнакомке, которую увидел вчера в толпе».
Прохор Авдеевич просмотрел на Золина, как на глубокого идиота, и спросил у зала:
— Скажите мне, что здесь не так?
— Бана-а-ально, — протянул какой-то парень, развалившись на своём стуле.
— Вот! — Преподаватель резко ткнул листком в сторону студента. — Лысый мальчик прав! Саймон описал нам самую банальную вещь в мире. Банальнее будет только описать рассвет.
Какая-то девушка подняла руку и, получив усталый кивок, спросила:
— Почему? Разве это не может быть самой прекрасной вещью в мире?
— Детка, ты когда-нибудь смотрела на рассвет? Ну давай, признайся, лежала на траве, или может, взбиралась на гору, и встречала рассвет? Да ты спишь ещё в это время. А теперь давайте посмотрим на Саймона. Он что, похож на того, кто увидел одну-единственную девушку и вспоминал её, пока прозрачные капли стекали по стеклу? Да этот парень ни разу с такой девушкой не разговаривал. Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь разговаривал с девушкой.