— Я тебя еле вспомнила, — призналась тихо. — Мы с тобой раньше не пересекались. Ты меня совсем не знаешь.
— Раньше, может, и не знал. Теперь-то знаю.
— Тебе кажется, что знаешь, — не согласилась я. Подняла глаза, посмотрела на сосредоточенное лицо сына Главного конс-мага. Тот понял, что разговорчик будет не из лёгких. — Ты за мной ухлестываешь, я же вижу.
Он чуть приподнял подбородок. Вот и надменность подоспела.
— Не ухлёстываю. Ты ведь сама сказала, что тебе этого не надо.
— Тебе тоже, — сухо сказала я. — Ты же понимаешь, что стоит мне ответить, и весь твой запал пропадёт?
Джексон молчал, но его взгляд высказал протест. Тогда я добавила настойчивее:
— Ну ты же не тупой, имей совесть признаться.
— Я не понимаю, к чему мы вообще это обсуждаем. — Он вновь увильнул.
От меня донёсся тяжёлый вздох.
— Джексон. Хоть прозвучит это странно, но я тебя понимаю. Знаешь, почему? Потому что я сама такая же. Вернее, была такой когда-то. Меня тоже бесили почти половина нашей Академии, и если бы я тогда познакомилась с тобой поближе, то, наверное, реально упала бы к твоим ногам.
Парень молчал некоторое время, потом проговорил:
— Ты же сама намекала, что хочешь этого.
Вот тут он сумел меня огорошить.
— Я? Намекала? Когда?!
— А как же мнимая ненависть? Ты права, я не тупой. Я же видел, что ты огрызаешься чисто для вида.
— И почему же я на самом деле огрызалась? — Я выгнула бровь.
— Чтобы симпатию скрыть, — выдал он на полном серьёзе, нисколько не сомневаясь в своих словах.
— Ты мне никогда не нравился.
— Врёшь. Я видел, как ты на меня смотришь.
— И как же?
Джексон хмыкнул. Даже слишком самодовольно.
— Симпатия, восхищение… — он явно хотел добавить что-то ещё, но то ли сбился, то ли просто синонимы закончились.
Я оборвала его всего одной фразой:
— Я тебе завидовала.
Его улыбка медленно погасла.
— Что?
— Завидовала я тебе. И завидую до сих пор. Потому что у тебя есть всё, что могло быть у меня.
Признаться было сложно. Но я должна была. Чтобы он понял.
Джексон смотрел на меня с недоверием, будто что-то прокручивая в уме.
— И за моими тренировками ты наблюдала, потому что?..
Надо же. Он меня заметил, оказывается.
— Потому что могла бы достичь того же уровня, — закончила за него тихим голосом. — Я могла бы быть лучшей. В итоге лучшим стал ты.
Он вновь смолк. За это время мимо нас кто-то прошёл, поздоровался с сыном Главного конс-мага. Тот не ответил. Он обратился ко мне:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Я просто не хочу, чтобы ты обманывался. Ни своими мотивами, ни моими.
— А мои мотивы тут причём?
— Ты флиртовал со мной только потому, что тебе было это интересно. — Я взглянула на него так, словно уличила в постыдном занятии. — Если бы я ответила на твои игру, ты тут же потерял бы интерес.
— Слушай, это уже попахивает дамским романом.
— Джексон, не изображай из себя невинную овечку. Ты знал, что всё этим кончится. Тебе этого не надо.
— Вот интересно, почему ты про себя ничего не говоришь? Типо тебе это надо? Или что?
Я посмотрела на свой чай, затем подняла взгляд на парня.
— Речь сейчас не обо мне.
— Нет, я понял, — он хмыкнул, — это из-за Сэма? Могла бы сразу так и сказать.
— Чего? Нет, это не…
Джексон зло поджал губы.
— Нормально, да? То есть сначала ты сидишь там, — он подозрительно верно указал направление. За столиком, в который он ткнул пальцем, мы сидели в тот день, когда и Джексон и я подтвердили: никакие отношения нам не нужны, — и говоришь, что встречаться ни с кем не хочешь. А потом вдруг выясняется, что твой друг ни черта не друг.
— Хватит, — грубо оборвала я. — Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, через что мы с ним прошли, понял?
— Понял. — На его лице вновь образовалась маска надменности и насмешки. — Терпеть не могу лицемерных девушек.
— Можешь оскорблять меня сколько влезет, я говорю с тобой не для того, чтобы самолюбие потешить. Ты всё равно отличный парень, и как бы ни притворялся, ты хороший. Ты спас мою подругу, и за это я всегда буду благодарна тебе.
— Я тебя понял, — сухо сказал парень. — Хочешь, чтобы наше общение закончилось.
— Не хочу давать лишних надежд, — исправила я.
— Да неважно. К отцу моему зайдите, а то он меня достал уже.
Он зло смял салфетку, затем бросил её на поднос. Молча поднялся и хмуро пошёл к выходу, ни разу не обернувшись. Поднос он так и оставил на моём столе.
Я устало спрятала лицо в ладонях. Да что ж такое-то! Ну почему я нормально ни с кем поговорить не могу?! Вечно только хуже делаю!
— Ты в порядке? — Рука Золина коснулась моего плеча, из-за чего я ощутимо вздрогнула.
— Да, всё нормально.
Краем глаза проследила, как он обошёл меня стороной и пристроился напротив. Прямо на то место, где минуту назад сидел Джексон.
— Смотри-ка, ты уже не похож на заспанного медведя, — кисло проговорила я. У меня не получилось быстро состроить из себя если не позитивную, то хотя бы довольную жизнью барышню.
— Джексон требует, чтобы мы пошли к его отцу? — Золин на мою реплику внимания не обратил.
— Нет, предложил перепихнуться, а я отказалась.
Парень замер на мгновение, всмотрелся в мою мрачную физиономию и высоко выгнул бровь.
— И это твоя лучшая шутка? — удивлённо спросил он.
— Нет. Лучшая другая. — Я вздохнула, а затем меланхолично выдала: — Почему у тебя такие чистые волосы? Неужели стираешь их Лаской и Магией любви?
Золина едва не перекосило.
— О Господи. Будем считать, что я этого не слышал.
— Ты сам спросил.
— Ну предупреждать же надо. — Он взглянул на поднос, который оставил Джексон, и вновь перешёл к насущной теме: — Мы не знаем, на чьей стороне Главный конс-маг. Слишком опасно к нему идти сейчас.
— Да, только ему ничего не мешает притащить нас к себе принудительно.
— Так вот пока он этого не сделал, нужно выяснить, что он задумал.
— Рьюити послала ему предупреждение. Не думаю, что он заодно с директором, — устало проговорила я.
— Мы этого не знаем, — резонно заметил Золин. — Я тут насобирал кучу всякой информации.
— Хочешь, чтобы мы после занятий её просмотрели? — Я заинтересованно приподняла голову.
— Нет, я хочу, чтобы ты отнесла её Эстану.
Повисла пауза. На моём лице отразилось замешательство. Секунду мы с Золином буравили друг друга странными взглядами. Я поджала губы.
— Не хочешь сам сходить? Заодно и брата проведаешь.
— Со мной он не хочет разговаривать.
— Ты этого не знаешь.
— У меня был целый год, чтобы в этом убедиться.
— Ему сейчас тяжело, — тихо сказала я.
— Я знаю. Поэтому хочу, чтобы пошла ты. У тебя… лучше получается с ним разговаривать.
От меня донёсся раздражённый вздох.
— Ну и кто теперь скрывает свои чувства? — Я зло схватила папку с бумагами и положила её на скамейку рядом с собой. — Ладно. Что от меня требуется?
— Так как времени у нас в обрез, я договорился с Дереком. Он тебя прикроет. Ты можешь идти прямо сейчас, но только возвращайся скорее. Просто передай ему бумаги. Пусть он посмотрит и скажет, что нам теперь делать.
— А Дерек не может выполнить эту функцию? — не поняла я.
— Дерек воин, он ни черта не смыслит в политических играх.
— А Эстан смыслит? — хмыкнула я.
— Отец готовил его в дипломатическую делегацию между городами.
— Серьёзно?
— Да. Он правда хорош в этой области, но сама понимаешь. Без пинка под зад он сейчас ничего делать не будет.
Я перевела огорошенный взгляд на папку с бумагами. Ничего себе. Да я, оказывается, совсем ничего не знала про Эстана. На секунду мои мысли перенеслись в наше ужасающее путешествие до долины Азур. К реке Версянке. К тому моменту, когда я пыталась уговорить Криссэль не кричать от страха. Я предложила ей подумать о чём-то, что вызывает у неё улыбку и заставляет душу петь.