Хоть я и стерва, но сдаваться было не в моих правилах.
***
Клянусь, если бы у меня был выбор, что терпеть в первую очередь: физическую боль или моральную, я бы выбрала физическую. Там хотя бы болит какая-то одна часть тела, которую ранили. Меня же буквально разрывало изнутри.
Именно поэтому я терпеть не могу все эти чувства, переживания. Это больно! Больно каждый раз чувствовать это!
Мимо проносились экипажи, люди что-то спешно кричали друг другу на ходу, одни из них смеялись и чему-то радовались (тому, что не работают?), а другие шли молча, но угрюмо. Я, например.
— Матильда? — услышала в толпе негромкое, но чёткое восклицание.
Это имя настолько ко мне прилипло, что в следующий раз, когда меня назовут Майки, я пройду мимо.
Остановившись и повернув голову, с удивлением увидела Джен. Длинноволосая блондинка выходила из булочной, держа в руках две вязанных сумки. Из одной грозно торчал тонкий конец батона, из другой ничего не торчало, но она была надута, словно шарик.
— Ты идёшь к господину ван Залену? — если первая часть вопроса прозвучала нейтрально, то вторая готова была взорваться пафосным салютом.
— Я иду… да, к нему. — Голос неожиданно сорвался, пришлось приложить руку к ключице и усиленно потереть её.
Джен подозрительно покосилась на мою ладонь.
— Всё хорошо?
— Угу.
— Тогда пойдём, я тебя провожу.
— Зачем? Я знаю, куда идти. — Джен выразительно изогнула бровь, и до меня дошло, что проводят меня не для того, чтобы дорогу показать. — Ладно.
Мы шли по аккуратно выложенному каменному тротуару, старательно обходя людей и периодически поглядывая в разные стороны. Случайному зрителю могло показаться, что нас привлекают громкие звуки — вот молодежь что-то кинула в фонтан, вот возница наорал на незадачливого пешехода, вот парень с девушкой дурачатся и шуточно бьют друг друга, — но мы искали «хвост».
Когда стало ясно, что никто за нами не следит, Джен сдержанно спросила:
— Ты точно в порядке?
— Может не будем притворяться, что нам интересно самочувствие друг друга?
— Мне действительно интересно, — явно задетая, Джен поджала губы. На её подбородке появилась небольшая ямочка.
Я покосилась на женщину и пристыжено спросила:
— Хочешь, я помогу с сумками?
— Нет, спасибо, они не тяжёлые.
— Разве? — Я недоверчиво покосилась на «шарик». — А вот эта как будто сейчас лопнет.
— Там платье, — отведя глаза и делая вид, что её что-то привлекло на стороне, ответила Джен.
— Платье? Прямо платье? Которое, ну такое… для девушек?
На меня посмотрели… мягко говоря странно.
— Конечно, Матильда, я бы не стала покупать платье господину ван Залену.
А я смотрю, липовая голубая кровь прочно засела в командире лучников — вон с какой статностью выражается.
— Но ты ведь всё равно его купила для Алана? — прозорливо осведомилась я, имея ввиду это любимое Динино «ой, Майки, твоими штанами ни одного парня не приманишь!».
— Не думаю, что нам стоит это обсуждать. — Джен снисходительно улыбнулась.
— Почему?
— Это неуместно.
— Почему?
Джен кинула на меня раздражённый взгляд, но спокойный тон не утратила.
— Потому что мне придётся перед тобой оправдываться, а я этого не хочу.
— Оправдываться? Передо мной? — На моё огорошенное лицо, наверное, было жалко смотреть. — Да брось, Джен, я сама тебя сватала Алану.
— Что? — Командир лучников удивлённо повернула голову.
— Ничего. — Настала моя очередь искать глазами что-то интересное в стороне.
— И ты… ты не против?
— Почему я должна быть против? — непонимающе нахмурилась, вновь взглянула на женщину, увидела её лицо, которое отражало полное смятение чувств, и внезапно ощутила, как боль возвращается. — То есть ты считаешь, что я бы… разозлилась?
— Нет, конечно, нет, — поспешно открестилась Джен.
— Но ты ведь думала, что я по-другому отреагирую? Как? — Поперёк горла образовался ком, из-за которого и голос сел, и дышать стало трудно. Это огорчило до предела. — Я же вам вообще ничего плохого не сделала! Почему вы все считаете меня изворотливой стервой?!
Джен недоумённо подняла брови.
— Я хоть раз дала понять, что считаю тебя стервой?
— Да какая разница, — огрызнулась я. — Эстан вон тоже ничего не давал понять, а потом внезапно выяснилось, что я, оказывается, ничего не знаю о чести и долге.
— Это на его слова ты обиделась? — на губах Джен вновь появилась снисходительная улыбка.
— Я не обиделась! — обиженно нахохлилась. — Просто я ему когда-то жизнь спасла. А он мне, между прочим, никогда не нравился. Но я ведь мармеладом с ним поделилась! И вообще, я ему гадости говорю, только потому что он первый начинает!
— Может, он это не со зла?
— У него всё со зла!
Я хмуро отвернулась, украдкой переводя дух и приказывая себе не терять самообладания. Некстати вспомнилось, что меня вообще в воины готовили, а я развожу тут нюни, как малолетняя дура.
— Когда мне было четырнадцать, меня изнасиловали, — совершенно обыденным тоном произнесла Джен. Я ошарашено взглянула на женщину и едва не споткнулась. — В городах с этим не так безнаказанно, как в сёлах. Мы жили близ Рошера, там тоже обучались маги заклинаний. Но это ровным счётом ничего не значило. Найти виновников они не могли, а раны залечивали только физические. Поэтому… как бы это сказать поточнее… у меня сорвало крышу. Я сбежала из дома, а что было в следующие два дня, вообще не помню. Потом меня нашли Алан с Алишей.
После этого Джен посмотрела на меня очень, очень, внимательно и продолжила твёрдым, отрывистым голосом:
— Если бы ты только знала, сколько гадостей они от меня наслушались. Особенно Алан. Его я не жалела совершенно.
— Но ведь… но… у тебя была уважительная причина, — пролепетала я. — Представляю, как ты ненавидела всех мужчин… после такого. — Боже, зачем я вру? Ничего я не представляю. — Алан просто попал под горячую руку.
— Ты тоже, — пожала плечами Джен. — У Эстана сейчас вся жизнь перевернулась, с этим за год так просто не смириться. Он больше не тот, кем был прежде.
— Ну мы ведь хотим ему помочь, — непонимающе возразила я.
— И тем самым показываете, что он ущербный, раз ему нужна помощь.
— Что? Н-нет…
— Матильда, поверь, я знаю, о чём говорю.
Я открыла рот, потом передумала говорить и обречённо сомкнула губы. Чёрт!
— Но как тогда? Что с ним делать? — хмуро брякнула я.
— Общайся с ним, как с нормальным человеком. Напомни ему, что он потерял ноги, а не близких людей.
Дважды чёрт! Жаль, что в таких случаях нет буклета с руководством к действию.
— Ну… у меня есть идея, но не думаю, что она ему понравится, — пробормотала тихо.
— Хуже ты вряд ли сделаешь, — резонно сказала Джен.
— Это очень тупая идея, и я бы себя правда убила.
— Тебя не так просто убить, — хмыкнула командир лучников.
Мы понимающе переглянулись, но вовремя успели скрыть улыбки и нацепить на себя маску холодного спокойствия. Заметив в череде высокоэтажек знакомый дом, я даже ощутила щемящее разочарование. Хотелось идти немного дольше, разговор с Джен меня совсем не нервировал. Наоборот, её выдержка придавала уверенности.
— Кто такая Алиша? — решила спросить я, чтобы заполнить тишину.
— Какая Алиша? — не очень убедительно озадачилась Джен.
— Ты сказала, что когда-то наговорила гадостей Алану и Алише.
— А… да. Алиша. Это его жена, — с нотками грусти в голосе пояснила командир лучников.
— Жена?! — искренне удивилась я. — Алан женат?!
— Ну…
— А где она? — перебила я от переизбытка чувств.
Нет, её в племени совершенно точно не было! Я бы запомнила. Да жену вообще очень трудно скрыть (если, конечно, не держать её в подвале).
— Она умерла.
Едва вскинув руку, я медленно опустила её и засунула в карман. Эмоции на моём лице померкли.