— В твоем тоже… — вклинилась я в его историю.
— Я догадывался, — безразлично сказан он. — В итоге, я подал на развод. Она сопротивлялась, не хотела подписывать документы. В итоге Павлов на нее надавил, она согласилась и после развода пропала. От общих знакомых слышал, что она была очень зла на меня. А потом поутихла и даже нашла работу, хотя ни дня до этого не работала. В общем, страсти улеглись, я и забыл, что вообще женат был, но через несколько месяцев она вдруг объявилась. Сказала, что долго думала, осознала ошибку, что любит и просит простить ее. В один из таких ее примирительных концертов ты и зашла в кабинет.
— А ты?
— А что я? Я ее больше не люблю. Знаешь ли, больно любить разбитым сердцем.
Тут я с Игорем была полностью солидарна, уж мне ли это не знать про разбитое сердце! Вспомнив про Олега, я в очередной раз подумала — так ему и надо!
— Кстати, спасибо тебе, — Игорь непонимающе посмотрел на меня. — За вещи, которые ты забрал у Олега.
— Он сам их отдал, добровольно.
На да, конечно, добровольно.
Я с нескрываемым удовольствием вспомнила дрожащий голос бывшего в наш последний разговор.
— В общем, нет у меня жены и любовницы нет. У меня есть ТЫ — моя любимая женщина! — Игорь сгреб меня в охапку и крепко прижал к себе.
Я слышала, как бешено колотилось в его широкой груди сердце, и жадно хватала ртом воздух, боясь задохнуться от счастья.
— Игорь Самарин? — грубые руки вырвали меня из объятий босса и оттолкнули. — Вы арестованы.
Глава 27
Крепкие мужчины скрутили Игоря и швырнули лицом на капот «БМВ». На его запястьях звякнули наручники. Не понимая, что происходит, я подбежала к человеку, который стоял неподалеку и невозмутимо на все смотрел.
— Что происходит? На каком основании?
Он без интереса изучил меня взглядом и ответил не сразу.
— Девушка, вас это не касается, идите по своим делам.
— Нет уж! Касается! Это мой начальник, на каком основании вы нападаете на человека посреди улицы?
— На том основании, что он мошенник, — спокойно ответил мужчина и посмотрел на часы. — Подлог документов, корпоративный шпионаж, отмывание денег и перевод бюджетных средств, выделенных на реализацию проектов, нелицензированным подрядчикам, которые вскоре называют себя банкротами. Продолжать?
— Это бред какой-то…
— И тем не менее, все доказательства у нас на руках.
— Но он не такой человек! — возмутилась я, глядя, как Игоря заталкивают в тонированный фургон.
— Значит, вы плохо его знаете, — мужчина, не прощаясь, развернулся и пошел в машине, куда только что погрузили моего шефа.
С визгом, фургон стартовал с места, оставив на асфальте две черных полосы. Черная полоса… Совсем, как в моей жизни…
Стоя посреди улицы, я соображала, что же мне делать. Я не верила в том, что Игорь виноват в том, в чем его обвиняют. Наверняка, это чьи-то козни…
Зверева? Вполне возможно, это как раз в его стиле.
Я поймала такси и поехала в офис. Срочно нужно было поговорить с Павловым, рассказать ему о случившемся, чтобы он вызволил Игоря.
— Стойте! Он занят с посетителем! — я ворвалась в кабинет Павлова без приглашения.
Его секретарь испуганно дышала мне в спину, когда я толкнула дверь с такой силой, что она с громким звуком ударилась о стену. Генеральный разговаривал с кем-то, кого мне не было видно, так что пришлось сделать шаг внутрь кабинета.
— И снова здравствуйте, — голос бесстрастный, лишенный всяких эмоций и очень знакомый.
У стеллажа стоял мужчина, с которым я разговаривала чуть меньше часа назад.
— И вам не хворать, — я подошла к столу директора, на ходу думая, что сказать.
— Марина, вы что-то хотели? — голос Эдуарда Дмитриевича звучал глухо и безжизненно.
— Да! Игорь не виноват!
— Вы же понимаете, что это только слова?
— Равно, как и слова о том, что он мошенник и шпион, — парировала я, чувствуя прилив сил и жажду бороться за человека, который в считанные дни стал мне очень дорог.
— Но доказательства…
— Вы же сами знаете, что при желании подставить можно любого, — нахально перебила я его. — Главное, найти для этой работы правильного человека.
Павлов прокашлялся, а я краем глаза следила за гостем. Он внимательно слушал нашу беседу, сложив руки на груди и пока не вмешиваясь.
— Вы о каком-то конкретном человеке говорите?
— Да, о бывшей жене Самарина — Полине, — я шарила в сумочке, пытаясь нащупать небольшой кусочек пластмассы, который мог бы помочь оправдать моего любимого.