— Уходи скорей, пока Катька не вернулась, — Игорь загородил дверь, так что мне никак не удавалось ее открыть. — Ей не нужно нас видеть.
— Почему это? Я не против… — в голосе босса звучали наигранные обиженные нотки.
Пока я дрожала от страха быть застигнутой врасплох, ему было весело!
— Еще рано! Уходи скорей, — мне и правда было немного не по себе.
Во-первых, у меня впервые в жизни был секс в общественном месте. Да еще какой! Во-вторых, если Катя увидит начальника здесь, она обо всем догадается, итак задает слишком много вопросов. Ну и, в-третьих, на меня напало неконтролируемое волнение, с которым я не в силах была справиться. Поэтому я пыталась вытолкать Игоря из примерочной, чтобы просто перевести дыхание.
Он сжал мое лицо в ладонях и поцеловал в нос.
— С тобой не соскучишься, — сказал он и выскользнул наружу.
Тут же из-за вешалок появилась раскрасневшаяся Катька, которая несла ворох разных золотых платьев.
— Это Самарин был что ли? — она вытягивала шею, чтобы удостовериться в том, что она увидела, но роста не хватало и она надсадно пыхтела. Не будь она на сносях, думаю, она бросилась бы ему вслед и махом раскрыла наш секрет.
— Самарин? — я скривила рот в издевательской ухмылке. — Что ему здесь делать? В женском магазине.
— Ну да, — она протянула мне платья и бесцеремонно открыла дверь примерочной и зашла.
Стало тесно и душно. На четверых небольшая коморка точно не была рассчитана, но мою подругу-матрешку Катьку это нисколько не смущало.
— Давай мерь, а я посмотрю. Иначе мы никогда отсюда не выберемся, — командирским тоном заявила она и села на табурет в углу. Ни дать, ни взять начальница.
Одно за другим я примеряла платье и остановилась на одном из них — золотистом, слегка обтягивающем, с открытыми плечами, целомудренным декольте и длиной до колена. Подруга его тоже одобрила.
— С такой фигурой ты могла и в мешок из под картошки нарядиться и все равно была бы секси, — запричитала она, разглядывая себя в зеркало. — А я сейчас похожа на колобка.
— Но это временно, — успокоила ее я. — С двумя шиложопиками ты быстро вернешься в форму.
— Это точно, — но лицо ее по-прежнему было грустным.
— Ты чего? — удивилась я такой резкой смене настроения.
— Знаешь, я ведь люблю Сережу. Он не такой, как о нем все думают. Он чуткий, добрый… — она задумалась. — У него сложные отношения с отцом и это все портит, как будто он из-за этого гниет изнутри. Я не знаю, чем ему помочь, но мне больно смотреть на то, как он страдает.
— А что ты можешь сделать? Мне кажется, им нужно самим разобраться с этим, поговорить друг с другом.
— Павлов намеренно избегает этих разговоров. Он усиленно делает вид, что у него нет сына только потому, что тот ему не нравится. Да он с ним даже не знаком, ни разу не спросил, что ему нравится, как у него дела!
Пока я одевалась в свою одежду, она изливала мне душу.
— Еще и меня пытается подкупить, деньги все время предлагает, звонит чуть ли не каждый день и спрашивает, где я буду рожать, купила ли вещи. Сына забросил, а к его детям примазывается. Марина, я его не понимаю!
— Слушай, Кать, Павлов мне как-то сказал, что не бросит своих внуков…
— На словах он Лев Толстой, а на деле… Не верю я ему. Мне кажется, этим он хочет Сереже больнее сделать, как и с этим фарсом с назначением своего сменщика на посту генерального. Он вполне сам мог назначить на свое место Игоря, без голосования акционеров. Это не обязательно, но он хочет в очередной раз опозорить Сергея. Прилюдно, чтобы все видели это.
— Сложная ситуация, — мне стало жалко Зверева.
Жить в постоянном стрессе и сомнениях — так себе удовольствие.
— Если он знает, что задумал его отец, зачем тогда идет на вечер? Это как лезть в пасть голодному льву…
— Он не может не пойти. И, мне кажется, он надеется…
Мы вышли из примерочной и пошли на кассу.
— Как видишь, мне только по вечеринкам и ходить сейчас, — Катя рассмеялась, она действительно выглядела, как антипод дискодивы. Она ходила-то с трудом, а уж танцевать с такой ношей точно не получится.
— Он попросил меня прийти на корпоратив, просто быть с ним рядом. И я согласилась.
— Слушай, Кать, — я не знала, как тактичнее задать вопрос, который уже давно меня волновал. — А что вообще Зверев думает о твоей беременности?
— Я долго не решалась ему сказать. Месяце на пятом ошарашила новостью и он пришел от нее в ярость, — она прикоснулась карточкой к терминалу и в задумчивости смотрела, как из кассового аппарата появляется чек. — Пытался заставить сделать аборт, упрашивал, угрожал, обещал денег. Естественно, я ему отказала и пошла к Павлову.