Я не выдержала. Все настроение тут же улетучилось. Внутри меня вспыхнула самая настоящая ненависть к этим двум особам. Я потянулась своей магией в воздуху, как учил меня Ромул. Концентрируясь, я стала высушивать его, выделяя влагу. Даже не знаю, какой объем мне пришлось использовать. Решив, что этого хватит, я отпустила силу, и несколько литров воды хлынули на головы этим курицам. Раздался женский визг. Злорадно улыбнувшись, я направилась прочь с этого балкона.
Я знала, конечно, что и до меня у Ромула было много женщин, но искренне верила, что после меня не было ни одной. Он был так искренен в своих чувствах, что просто представить невозможно, чтобы с ним была другая. Как же так? Мысль о том, что он может изменять мне и завести себе фавориток, обожгла сердце. Сейчас он влюблен, но что будет через год, через два, через десять? Он полушутливо намекнул, что хочет много детей. А что, если от беременностей меня разнесет и я стану некрасивой? Что, если он не захочет меня больше и начнет смотреть по сторонам? Возвращаться на бал не было никакого желания. Я шла по пустому коридору замка, надеясь, что никому не попадусь на глаза. Войдя в наши покои, я закрылась в спальне и расплакалась. Я не стала удерживать слезы, позволяя себе выплеснуть все эмоции.
Не знаю, сколько я так провалялась, задавая себе один и тот же вопрос. Остановилась только тогда, когда от слез уже не могла дышать и начала болеть голова. Именно в этот момент дверь спальни распахнулась от пинка, и влетел Ромул.
— Что случилось?! — подбежал он ко мне. — Почему ты ушла, никому ничего не сказав? Лина, отвечай! Кто тебя довел до такого состояния?!
— Когда я была у Всадников, ты был с другими женщинами? — сквозь слезы спросила я, не обращая внимая на его тираду.
— Почему ты спрашиваешь? — нахмурился он, не ожидая такого вопроса.
— Отвечай! — выкрикнула я. Его реакция подтверждала мои худшие опасения.
— Нет! Говорил же, с тех пор, как увидел тебя, на других смотреть не могу! Лина, что произошло? — проникновенно спросил он, заглядывая мне в глаза.
— Встретила Ильду! — всплеснула руками я. Взгляд Ромула потяжелел.
— Что она тебе сказала? — тихо спросил он.
— Мне — ничего! — кажется, я была на грани истерики. — Она обсуждала с подружкой как хорошо вы тра… — я проглотила окончание слова, так как воздух закончился, — во дворце! Сказали, что брак тебя не остановит, и вскоре ты снова побежишь налево, — от этих слов я снова расплакалась. Никогда не чувствовала себя настолько расклеенной.
Ромул крепко обнял меня, прижимая голову в своей груди.
— Лина, посмотри на меня, — мягко, но уверенно попросил он. — Посмотри, Лина.
Я подняла на него глаза.
— Я никогда не возьму ни одну женщину, кроме тебя, слышишь? — он провел рукой по моему лицу. — Никто и никогда не сравнится с тобой. В моем сердце только ты одна.
Звучит красиво, но…
— Это сейчас я молодая и красивая, — прошептала я, глядя в его яблочно зеленые глаза. — Но время пройдет, я, наверное, располнею, стану не такой… И что тогда? Ты-то останешься красавцем… Начнешь смотреть на более молодых и привлекательных женщин… Вот что ты улыбаешься?!
Ромул смотрел на меня с такой теплотой, что стало не по себе. Он буквально сиял от счастья! Подхватив меня под попу, он оторвал мою тушку от земли и поцеловал.
— Виталина, — прошептал он, — ты самая лучшая на свете женщина. Кстати, ты впервые назвала меня красавцем, — гордо заявил он. — Спасибо. Ты зря переживаешь. В моей жизни будешь только ты. Какой бы ты ни стала. Только ты и наши дети. Клянусь, — серьезно и торжественно произнес он.
— Хорошо… Но имей в виду: если ты заведешь себе фаворитку, то и я закручу роман на стороне, — предупредила я. Разве нечестно? Если он пойдет гулять, то чем я хуже? Однако мои слова имели обратный эффект: Ромул изменился в лице, а объятия стали буквально стальными.
— У тебя не будет других мужчин, — прошипел он, приблизив свое лицо.
— Только если у тебя не будет других женщин, — также ответила я, ничуть не испугавшись.
— А их не будет. Лина, если ты посмотришь на кого-нибудь мужчину, то я убью его, — со всей серьезностью заявил Ромул.
— Странное заявление от мужчины, который переимел половину Империи, — вспомнила я выражение одной из тех куриц.
— Я искал ту самую! — возмутился Ромул, но, увидев зверское выражение на моем лице, с улыбкой добавил: — А она залепила мне пощечину, когда я потянул к ней свои руки.