А когда он вошел в меня, я вскрикнула, разразившись слезами. И вцепилась в него руками и ногами, не давая испуганно отстраниться.
— Все хорошо, милый. Все хорошо, — шептала я, перебирая пальцами его волосы. И счастливо улыбалась сквозь слезы, вглядываясь в мерцавшие в черной глубине его глаз звезды.
Я влюбилась в него. Как девчонка. Как в первый раз. Влюбилась так, как никогда раньше. Это было новое чувство для меня, более глубокое, более восторженное, более яркое, поглощающее. И более пугающее.
Я поняла, что растворяюсь в нем, теряю себя. Что его желания, мысли, чувства становятся смыслом моей жизни. Я, как преданная собачка, заглядывала ему в глаза и ждала его ласки и одобрения.
Но так быть не должно! Нельзя так всецело отдаваться своим чувствам. В конце концов у меня своя жизнь, а у него своя, и рано или поздно наши пути разойдутся. У меня есть работа и обязанности. Мы из разных миров. И когда-нибудь мне придется вернуться домой. А он останется здесь. Навсегда. И больше я его не увижу. Как мне тогда жить? Как мне жить без него?
На людях он был, как всегда, собран, сдержан, деловит. Но стоило нам остаться наедине, как он преображался. Глаза его зажигались, он был добр, нежен, ласков. Он окутывал меня любовью и заботой, был понятлив и предупредителен. А я, наоборот, страшась будущего, становилась все более капризной и нетерпеливой. Замыкалась в себе, стараясь избегать лишних встреч.
А через неделю после нашей первой ночи пришло донесение, что повстанцы взорвали патронный завод. И я поняла, что это мой шанс бежать. Бежать, пока эта любовь окончательно не затянула меня в свои сети, пока еще не так много воспоминаний, пока еще не так больно, пока еще есть силы пережить это расставание.
Энжью собрал высший состав на экстренное совещание. А я бросилась в свою комнату, лихорадочно запихивая вещи в рюкзак. Как хорошо, что их у меня не так много. Главное, карты свои не забыть!
Пятнадцать минут, и я готова. Теперь с независимым видом пройти мимо дежурного, незамеченной покинуть штаб, угнать «катафалк» и на космодром. А там ближайшим челноком на космическую станцию и домой. Фигня. Все проще некуда! Как два пальца…
Из-за закрытой двери кабинета Его Светлости доносился невнятный бубнеж престарелого князя Таффа. Но вот Энжью резко прервал его и дал слово усатому Фрейко. У меня защемило сердце. Я должна взглянуть на него. В последний раз. Только одним глазком.
Едва сдерживая дрожь, слегка приоткрыла дверь. Совсем чуть-чуть, лишь на щелочку, как тогда в нашу первую ночь. Он сидел за столом, хмурясь, выслушивал донесения князя. Как всегда собран, деловит, серьезен. Взгляд упирается в стол перед собой. Задумчиво вертит в руках карандаш. Я смотрю на него жадно, впитываю каждую мелочь. Взглядом словно кончиками пальцев ощупываю его лицо. Я запомню его именно таким. Навсегда.
Но вдруг он вскидывает голову, поворачивается к двери, вглядывается. Он не мог меня видеть, никак не мог! Неужели почувствовал? Я испуганно отпрянула, попятилась, прячась в тени коридора.
Слышу скрип отодвигаемого кресла, шаги, и срываюсь на бег.
С крыльца слетела, не касаясь ступеней, огляделась, выискивая взглядом пустой транспорт. «Катафалк» стоял недалеко. Видимо, недавно на нем кто-то приехал. Завести его — не проблема, примитивная система зажигания поворотом одного рычага, даже ключей не нужно, и ребенок справится. Охрана у ворот — тоже фигня. Я знаю пароль! Я вижу ориентир…
За спиной хлопнула входная дверь, и я рванула вперед.
— Нина!!!
— Не оглядываться! Не оглядываться! Не оглядываться! — словно мантру, шепчу я себе.
— Нина, стой!
Громкий топот за спиной, и я ускоряюсь. Ныряю в «катафалк». Поворачиваю рычаг зажигания. Нащупываю ногой педаль газа, вдавливаю ее в пол. Резкий разворот руля — и вот я уже несусь к воротам.
— ОТКРЫВАЙ ВОРОТА!!! — ору так, что сама глохну. — ОТКРЫВАЙ, ТВОЮ МАТЬ!!! ЩА СНЕСУ НАФИГ!!!
Но охрана мешкает, видит, что Энжью несется за мной следом. Да и я уже близко — открыть все равно не успеют, лишь в последний момент прыскают в стороны, спасаясь от моего тарана.
Ворота-то хлипкие, почитай турникет, обнесенный колючей проволокой. Я сбиваю его легко. Однако от удара меня подкинуло так, что челюсть клацнула и…
… — Нина!!!
— Не оглядываться! Не оглядываться! Не оглядываться! — словно мантру шепчу я себе.
— Нина, стой!
Громкий топот за спиной, и я ускоряюсь. Успеваю пробежать полпути до «катафалка» и тут цепкий захват плеча разворачивает меня на 180?.