— Стой, я сказал!
Ага, щаз-з! Резкий рывок противника на себя, уход в сторону с захватом руки, удар ладонью по уху, чтобы ошеломить, подсечка, перекат, и я уже на свободе. Ныряю в «катафалк». Поворачиваю рычаг зажигания. Нащупываю ногой педаль газа, вдавливаю ее в пол. Резкий разворот руля, и вот я уже несусь к воротам.
— ОТКРЫВАЙ ВОРОТА!!! — ору так, что сама глохну. — ОТКРЫВАЙ, ТВОЮ МАТЬ!!! ЩА СНЕСУ НАФИГ!!!
Но охрана мешкает, видит, что Энжью сидит на земле и трясет головой, приходя в себя. Да и я уже близко — открыть все равно не успеют, лишь в последний момент прыскают в стороны, спасаясь от моего тарана.
Ворота-то хлипкие, почитай турникет, обнесенный колючей проволокой. Я сбиваю его легко. Однако от удара меня подкинуло так, что челюсть клацнула и…
… — Нина!!!
— Не оглядываться! Не оглядываться! Не оглядываться! — словно мантру, шепчу я себе.
— Твою мать! — резкий толчок в спину, и я кубарем лечу под колеса «катафалка».
Мощное тело вдавливает меня в землю, заламывая руку в болевом захвате — не дернуться. Энжью рычит что-то непереводимое на своем языке: матерится, наверное. Вздергивает меня на ноги, разворачивая лицом к себе. Он очень бледный, всклокоченный и почему-то грязный, будто его мордой по земле повозили. Чем, черт возьми, они там на совещании своем занимались?!
— Нина! БРЫБРУБРЫ! Какого ГРАБРУБРЫ («суслика?» — неуверенно выдает «переговорник») происходит?! Куда ты собралась?
— Я ухожу, Колин.
— Это я уже понял. Куда, черт возьми ты собралась?
— Домой, блин, я собралась! Домой! Я ухожу, понял! — сорвалась я на крик.
— Почему? Что случилось? Тебя отзывают? Мне не поступало такого приказа.
— Да нет никакого приказа. Я сама ухожу. Не хочу быть с тобой. Я бросаю тебя, ясно? — кидаю жестокие слова ему в лицо, разворачиваюсь и ныряю в «катафалк». Но все же оборачиваюсь, смотрю на него в последний раз. Он стоит посреди двора растерянный, одинокий, несчастный, ссутулившийся, словно в один миг постаревший на десятки лет. Смотрит на меня, хмурится, собирая морщинки на лбу и не понимая, почему так произошло, за что я его так. Больно. Подло. Жалко. Сердце рвется на куски. Но по-другому никак. Потом будет еще больнее.
Стираю со щеки набежавшие слезы, поворачиваю рычаг зажигания, нащупываю ногой педаль газа, вдавливаю ее в пол. Резкий разворот руля и…
… — Нина!!!
— Не оглядываться! Не оглядываться! Не оглядываться! — словно мантру, шепчу я себе.
Громкий топот за спиной, и я ускоряюсь. Ветер холодит мокрые щеки. Мокрые? Странно. Я что, плакала?
Резкий толчок в спину опрокидывает меня на землю. Острое колено вдавливает в грязь, тут же заламывая руку в болевом захвате — не дернуться. Энжью молча вздергивает меня на ноги, перехватывая мои руки. Смотрю на него в недоумении. Он очень бледный, всклокоченный и почему-то грязный. Мертвые глаза, словно дула пистолета держат меня на прицеле.
— Пусти! — дергаюсь я, но он держит крепко, молчит. Разворачивает меня спиной к себе и, подталкивая в спину, ведет к штабу. — Пусти, говорю!
Но он только сильнее сжимает свои ледяные пальцы на моем запястье.
— Какого черта ты творишь?! — не унимаюсь я.
Я совершенно не понимаю его поведения. Откуда такая жестокость? Почему он так разъярен? Почему молчит, в конце концов?!
Энжью, не ослабляя хватки, втолкнул меня в свой кабинет, попутно рыком разогнав всех подчинённых. Протащил через всю комнату, ногой открыл дверь в спальню и швырнул меня на кровать.
Щелкнул замок запираемой двери, и я осталась один на один с разъяренным зверем.
— Теперь поговорим, — хрипло прошептал он.
— О чем, черт возьми, ты хочешь поговорить? О своей грубости? — я соскочила с койки, вытянулась перед ним во весь свой мышиный рост, грозная до жути. — Что случилось? Почему ты вообще напал на меня?! Из-за того, что я под дверью послушала? Тебе не кажется, что это слишком?
— Прекрати, — резко оборвал меня он. — Объясни, почему ты меня бросаешь?
— Что?! Откуда… Как ты узнал?! — сказать, что я в шоке — ни сказать ничего. Как он вообще мог узнать об этом, если я сама решилась на побег только сегодня утром? Мысли мои прочитал, когда я в щелку его кабинета подглядывала? Телепат? Да ну, нет! Что за бред!
И тут я вспомнила тот насмешивший всех донос, что на Зоране члены королевской семьи имеют сверхспособности, но какие именно — не знает никто. Так что, выходит, он и правда телепат? Ох, ты ж, боженьки!
И тут опять я вспомнила эпизод недельной давности, здесь в спальне, когда я с ума сходила, мечтая, чтобы он наконец-то меня поцеловал и… все остальное. И он понял тогда чего я хочу!