Ну вот и последний пролет. С этими я уже не церемонилась, просто одного оглушила, а второго пристрелила, да так и бросила. Некогда мне уже было с ними возиться. Мне еще подавитель минировать нужно да валить отсюда, пока не заметили остальные.
Таймер на своих мини-бомбочках установила на две минуты. Думала, этого вполне хватит, чтобы унести ноги. Но не знаю даже, как так вышло и почему: в тот момент, когда я прилаживала последний заряд, вдруг сработал первый. Я только и успела, что прикрыться руками и нырнуть вбок. Взрывная волна отбросила меня в стену, оглушая. Я попыталась зацепиться за дверной проем и укрыться за стеной, но тут взорвались вторая и третья «пуговички». Здание тряхнуло так, что казалось, каждый его кирпичик вздрогнул и разлетелся на кусочки. Меня вышвырнуло на лестницу, которая тут же осыпалась подо мной, и я полетела вниз с третьего этажа. Удар, тело на миг взрывается болью и…
Глава 16
Колин Энжью, штаб главнокомандующего, восточный фронт.
Вторые сутки вокруг творился сущий бардак. Объявив эвакуацию, я и подумать поначалу не мог, сколько проблем это с собой принесет. Но меня они мало трогали. Меня вообще теперь мало что трогало. В первые сутки, когда обнаружилось, что Нина пропала, я испугался, что она пошла в одиночку искать эту глушилку, что для нее весьма характерно. Но когда посланные мною поисковые отряды вернулись ни с чем, я решил, что она ушла. Или сбежала — называйте, как хотите, суть одна. Озлился, конечно, но поразмыслив, решил, что так даже и лучше. Хоть она не попадет под этот обстрел и выживет. Мне не придется переживать за нее, уговаривать перебраться в укрытие с эвакуированными. Я постоянно убеждал себя и искал ей оправдание. Но на сердце все равно осталась пустота и обида.
— Ваша Светлость! — адъютант заглянул в дверь и, найдя меня глазами, протиснулся весь. Он в последнее время вообще старается меня избегать. Досталось ему в последние дни. Теперь вот боится. — Ваша Светлость, тут к вам капитан Спарот, из третьей стрелковой роты первого стрелкового батальона с личным донесением.
— Займись им. Не до него сейчас.
— Говорит, срочное послание, велено передать лично в руки.
— Ну тащи его сюда с этим его личным и срочным, — велел я, понимая, что проще самому забрать это послание, чем переговариваться тут с адъютантом.
Капитан Спарот был мужиком немалых габаритов, в чем-то даже покрупнее меня, но и тут нашелся смельчак, что умудрился подбить ему глаз. А в глаз капитан, видимо, получал не часто, ибо жутко комплексовал по этому поводу и старался то и дело свой фингал чем-нибудь прикрыть.
— Ваша Светлость! У меня к вам личное послание! Велено передать прямо в руки! — отрапортовал он и протянул мятую грязную бумажку, норовя повернуться ко мне здоровой стороной лица и скашивая глаза в мою сторону.
— Кем велено?
— Не ведаю Ваша Светлость! Мальчишка какой-то в карман сунул.
— Вот просто так, подошел и сунул в карман?! — изумился я и, разгладив ободранный блокнотный лист, пробежался глазами по заголовку: «Его Светлости, герцогу Колину Энжью, главнокомандующему восточным фронтом лично в руки…» — было написано там. Но таким корявым почерком, что я еле разобрал. Грамоту этот мальчишка знал просто отвратительно.
А дальше пошел текст, от которого мои глаза округлялись все больше и больше. Перемежая наши и слова Конфедерации, шли координаты местоположения этой пресловутой глушилки, как до нее добраться, на что эта штука похожа и как ее распознать и отключить. И самое главное, внизу стояла подпись: «Нина Климова». Нина? Черт возьми!
— Ну… не просто так, — забубнил тем временем капитан, и украдкой потрогал синяк. — Он там сначала драку устроил, а потом мне в карман эту бумагу сунул и велел передать лично в руки.
— Что, и ты послушно решил передать?
— Он сказал если не передам, то найдет и убьет.
— Как выглядел мальчишка?
— Да пацан еще, лет шестнадцать-семнадцать, мелкий, грязный. Ну и глаза там… нос…
— Курносый и конопатый, — помог ему вспомнить я.